– Что у тебя за шрам появился? – Отметина притягивала взгляд.
– Так… – Лерка натянула на запястье съехавший кожаный браслет, подняла сумку и медленно пошла к лестнице. Идти ей было тяжело.
Я специально обошла ее вокруг, чтобы убедиться, что на шее нет никаких следов. Ни пятнышка.
А что, если вампир поступил по-другому? Чтобы не превращать Маркелову в себе подобную, он не стал ее кусать. Делает надрезы, пьет кровь, сколько ему надо, и отпускает…
– Вы с Драконом все еще общаетесь? – Догнать Лерку было несложно, она буквально ползла. С такой скоростью мы придем только на середину урока. – Ты же говорила, что завязала с готами.
– Есть вещи, от которых уйти нельзя. – Маркелова буквально шептала, мне приходилось наклоняться, чтобы расслышать, что она говорит. – Например, от смерти. Смерть сильнее жизни.
Я не узнавала свою бывшую подругу. Она же всегда прикалывалась над такими вещами, никогда не говорила о смерти серьезно. Для нее это было что-то вроде игры. А сейчас в ее словах и намека на шутку не было.
– Порезалась где? – Не нравился мне наш разговор.
– Ты не замечала, что мы постепенно умираем? – На меня посмотрели уставшие глаза. – Каждую минуту. Разрушаются клетки, стареют ткани, отживает мозг.
Я невольно попятилась. О чем она?
– Так чего тянуть? – Улыбка была холодная, равнодушная.
Я схватила ее за руку.
– Кто?
Сомнений не было, у Лерки кто-то берет кровь. Причем помногу, оттого она такая вялая и еле-еле таскает ноги.
– Представляешь, как глупо – их ищет милиция. – Лерка утомленно прикрыла глаза. – Что она найдет?
Я не могла больше смотреть на это высохшее лицо, на этого согнутого человека. Ведь когда-то она была моей подругой!
– Пойдем… – Я подхватила ее под локоть и поволокла к классу.
– Все бесполезно. Конец близок. Все умрут. – Маркелова повисла на мне. И вдруг она захохотала, только смех ее был больше похож на плач. – Так и должно было случиться. Мы их звали, и они пришли. Дракон видел их. Он пьет кровь, набирается силы, и скоро они станут ему подвластны.
Я тихо застонала. Бедная, бедная девчонка… Дракон ее угробит!
Наверное, я сильно сдавила Леркину руку, Маркелова еле слышно пискнула.
Дракон уже считает себя вампиром… Так вот чью кровь он пьет!
– Это Дракон? Да? Дракон? – Я подняла вверх Леркину руку. Она уже не сопротивлялась. На сопротивление у нее не было сил. – Ты ему сейчас звонила? Зачем?
Маркелова закрыла глаза. Я испугалась, что она упадет.
– Ты сказала о Максе? Или обо мне? Кто ему нужен?
Страх, липкий, противный страх пронзил меня от макушки до пяток. А что, если Лео и не собирался натравливать Дракона на Олега? Ведь Макс определил, что Олег безопасен. Препятствие для спокойной жизни у Лео только одно – незадачливая возлюбленная Макса.
Я встряхнула Маркелову. Ее голова безвольно мотнулась туда-сюда.
– Серебряные нити… – пробормотала Лерка. Из ее глаз потекли слезы.
– Кого ищет Дракон?
Вопросы были бесполезны. Маркелова меня не слышала.
– Он станет сильным и возьмет меня с собой… – всхлипнула Лерка.
Я подхватила ее под мышку и потащила к кабинету литературы.
– Гурьева, почему опаздываешь? – Роза Петровна нехотя оторвалась от журнала. – Что с Маркеловой? Почему она плачет?
– Я ей стихотворение прочитала.
Убежать бы… Выбраться из этих давящих стен, выйти на спортивную площадку, чтобы убедиться, что с Максом ничего не произошло, что Маркелова звонила Дракону просто так. Скажем, поинтересовалась, как у него дела.
– Какое стихотворение? – Учительница грозно хмурила брови, но сейчас мне это было даже смешно. – Гурьева, что ты выдумываешь?
Мне надо было попасть к окну. От моей парты видно березу… О том, что Макс не собирается сидеть на дереве, забылось.
Я бесцеремонно отодвинула севшую на мое место Малинину.
Береза не шевелилась. И никого на ней не было. Под ней тоже.
Класс сорвался с места и бросился к окнам. Отовсюду неслось:
– Что там?
– Что видно?
– Что?
– Что?
– Что?
Я сползла с подоконника. На Розу Петровну я старалась не смотреть.
Около входа на полу сидела Лерка и рыдала в голос.
Одноклассники еще высматривали что-то в окне, одна только Малинина глядела на меня.
– Гурьева!
Я замотала головой. Ничего я не могла ей сказать. Я сама ничего не понимала.
– Что-то ты мудришь… – Малинина хитро прищурилась. – Ладно, живи. Но потом ты все расскажешь.
Эх, Стешка, Стешка! Даже если расскажу, ты мне не поверишь.
Через полчаса за Маркеловой приехала «Скорая» – Лерка билась в истерике, выкрикивая что-то о приближении конца света. Над классом пронесся грозный приговор «нервный срыв». Ничего, все обойдется. Пару дней усиленного питания, и Маркелова поймет, что жизнь прекрасна. Главное, чтобы Дракона в тот момент рядом не было.
Я смотрела на белую машину с красным крестом и синими мигающими огоньками, и мне становилось нехорошо. Они всего пару месяцев здесь, а город уже сходит с ума.
Хотелось сбежать домой, но я силой заставляла себя сидеть на месте. Я обещала Максу никуда не уходить. Обещала…
Слова учителей песком сыпались сквозь мои пальцы. Я их слушала и не понимала. Сжать бы голову руками и хотя бы на секунду перестать думать…
На одну секунду!
На большой перемене мелькнул Пашка. Был он печальней своей тени. Но жив. Мне этого достаточно.
И снова текли секунды. Бесконечные, тягучие секунды, которые отказывались складываться в минуты и часы, которые бросались под ноги, лишь бы я не шла вперед.
Урок. Еще урок.
Кажется, меня вызывали. Кажется, я ничего не отвечала. Лица кружились в бесконечном калейдоскопе. Что-то происходило там, за стенами школы, под сумрачным тяжелым небом. Там бродил сумасшедший Дракон, там советовался со своими Олег, там решали, как быть, древние вампиры. И где-то там, около своего окна, укутавшись в куртку и плед, сидела Маринка.
Зачем я о ней вспомнила?
– Маша!
Я вздрогнула.
– Как день?
– А как твоя охота?
Макс стоял около гардероба. Даже неинтересно его спрашивать, как он прошел мимо охранника в школу. Ответ очевиден: быстро!
– Удачно, – сверкнули в улыбке крепкие белые зубы.