Во мне закипала злость. Дайте мне только вернуться… Кажется, я и правда почувствовала себя Смотрителем, готовым разобраться со злобными вампирами.
Самолет тряхнуло — мы шли на посадку. Я глянула в иллюминатор. Что меня там ждет? Опять неизвестность?
Город был засыпан снегом. Он встречал меня своей открытой белизной, искренней чистотой. Я сидела около иллюминатора, смотрела на очищенные дорожки и не могла себя заставить сдвинуться с места.
— Прилетели! — По опустевшему проходу прошла стюардесса. Та же самая? Вчерашнюю стюардессу я не запомнила. Бесконечная среда окончательно смешала все в моей голове. — Что же ты сидишь?
Я раскрыла ладонь. Крошечное колечко тускло поблескивало в свете лампочки на приборной доске над головой. Рука сама чуть повернулась, колечко соскользнуло и беззвучно упало на пол, затерявшись в ворсе покрытия. Попробуем обойтись без ваших оберегов…
В опустевшем зале прилета одиноким столбиком торчал Пашка. Поникшая роза в его руке, видимо, символизировала состояние его души. Он заметно похудел, отчего казался еще выше, побледнел, под глазами пролегла чернота. Как же я рада его видеть!
— Эй! — крикнула я ему издалека.
— Чего ты так долго? — Колосов, как всегда в последнее время, был недоволен.
Я бросилась к нему, чуть не сбив с ног, повисла у него на шее.
— Пашка! Как ты здесь оказался?
— Ну, чего ты, чего… — растерялся Колосов. — В самолете, что ли, сильно трясло?
— Какой же ты умница, что встречаешь меня! — Я не знала, как еще проявить свою радость. — Суперчеловек! Человечище!
— Да ладно тебе… — неуклюже успокаивал меня Пашка. — Мишлен, кончай!
Я не могла остановиться. Не хотела.
— Домой звонил, да? — веселилась я. — Мама сказала?
— Чего ты так быстро вернулась? Выгнали?
Колосов вручил мне подвявшую розу и наконец-то взял из рук сумку.
— И правильно сделали, — ворчал он, не дожидаясь моего ответа. — Я бы таких, как ты, близко к столице не подпускал. Небось половину домов разрушила, надо новости послушать. За тобой толпа спецназовцев не примчится?
— Никто за мной не примчится, — обняла я его за плечи. — Жива твоя столица.
— А чего ты так долго из самолета не выходила? — уже притворно нахмурил бровь Колосов. — Думал, тебя на нем же обратно отправят. Я здесь торчал черт знает сколько, а ты засела там как террорист.
— Нет, Пашка, обратно я не полечу, — заверила я его. — У меня теперь и здесь дел хватит.
Это было чистой правдой.
— Чего примерзла к полу, пошли… — Пашка был уже не так суров, в его словах сквозило добродушие. Все обиды между нами забылись.
— Рассказывай, что у вас здесь без меня произошло! — потребовала я, и мы зашагали к выходу.
— Мишлен, ты как будто и правда с дуба рухнула… — Колосов недовольно покосился на меня. — Чего у нас могло за день произойти? Все вроде живы. Про маньяка пока не слышно. Завтра тренировка. Пойдешь?
— До завтра дожить надо. — О, я становлюсь философом…
— Чего опять встала? — подогнал меня Пашка. — На автобус опоздаем.
Он снова пошел вперед, а я никак не могла понять, что со мной происходит. Волнение, радость? Или… Меня встречает еще кто-то?
Я догнала Пашку, вместе с ним вышла на улицу. Все машины были припорошены снегом. Никакого движения.
Фырча и постанывая, к остановке подкатил автобус.
Один, два, три… — убегали секунды. Двери не открывались. Но вот их гармошки с грохотом схлопнулись, освобождая вход. Пашка качнул рукой, пропуская меня вперед, а я все стояла. Держать сумку долго на весу ему было неудобно, не дождавшись меня, Колосов пошел по ступенькам наверх, в салон.
Пять, шесть, семь… Через сколько двери закроются?
— Пашка, давай ты сейчас один поедешь, а я приеду на следующем, — быстро проговорила я, отступая назад. Попыталась разглядеть водителя, чтобы кивнуть ему, дать понять, что не сажусь.
— Совсем, что ли, сбрендила? — Колосов все еще стоял на верхней площадке, не веря, что я так с ним поступлю. — Чего я без тебя-то поеду? Зачем я вообще здесь столько времени торчал?
— Вот и езжай — дома отдохнешь. — Я отступила еще на шаг, мысленно посылая шоферу свою мольбу:
«Да закрывай же ты скорее дверь!»
— Ты чего надумала? — наклонился вперед Колосов. — Хорош дурить, поехали.
Я спрятала руки за спину, покачала головой.
— Дура! — зло прошептал он, кидая сумку себе под ноги. — Круглая дура!
Двери наконец закрылись. Автобус дернулся, отбросив Колосова на сиденье. На меня Пашка больше не смотрел. Представляю, как он сейчас зол. Ходячий кипятильник! Ничего, пока доедет до дома, остынет.
Проследила, как автобус, охая и переваливаясь на неровностях дороги, пополз к выезду с площадки, и только потом оглянулась.
Я готова, чтобы меня встретили еще раз.
Взвизгнув колесами по скользкому от снега асфальту, с парковки вырулила машина.
— Подвезти? — Молодой парень смотрел на меня настороженно. Ну да, сидел, сидел, а тут вдруг приспичило ему сделать доброе дело, захватить до города неизвестную девушку…
Я качнула головой — мне было рано отсюда уезжать.
Не успела укатить эта машина, рядом остановилась другая.
— Поехали? — Улыбчивый старичок потянулся, чтобы открыть заднюю дверцу.
— Я жду приятеля, спасибо, — постаралась я так же приветливо улыбнуться в ответ.
Следующая машина вылетела из-за поворота и затормозила в нескольких сантиметрах от меня.
— Садись! — раздалось из салона, и я рванула на себя ручку двери.
— Напрокат взял? — Я устроилась на переднем сиденье, боясь повернуть голову. — Только предупреждаю, о том, что я дура, мне уже говорили.
В ответ послышалось недовольное рычание, и машина рванула с места.
— Ты меня простишь когда-нибудь?
Макс смотрел только на дорогу, я же не могла глаз от него оторвать. Наконец-то мы с ним были вместе, и никто на нас больше не охотился.
— За что? — процедил он сквозь зубы.
— Из-за меня погиб вампир. И я подвергла тебя смертельной опасности. Меня теперь все твои ненавидят.
— Не преувеличивай. Наоборот, ты у нас герой.
Он был все такой же — идеально красивый, идеально правильный. Только лицо собранное, немного раздраженное и от этого выглядящее гораздо старше. На бледную кожу падает желто-красный отсвет от приборной панели, высвечивает глаза. Черные. Макс был голоден, что было видно по темным кругам под глазами и нервно сжатым губам.