— В ведьмы подалась? — прозорливо уточнила Маркелова.
— Почти.
Колода была с хорошо знакомым желтоватым налетом по бокам. Рубашка с синим рисунком в виде готических ажурных крестов, заключенных в ромбы. На картинках вместо привычных черных с красным сердечек, ромбиков и крестов красовались желуди с зелеными шапочками, ядовито-желтые цветы в шесть лепестков с красными серединками, шутовские бубенцы и черно-белые гербы. Значение каждой масти мы придумали свое, чтобы картами можно было хоть как-то пользоваться.
Колода — подарок Дракона. Он приврал, что как-то в лунную ночь шел одиноким путником через старинное кладбище и увидел на треснувшем надгробии светящуюся стопку карт. Взяв ее в руки, он почувствовал покалывание в ладонях, и таинственный голос произнес: «Отдай Маркеловой!» Мы год честно считали эту колоду колдовской, гадали только по большим праздникам. А потом кто-то притащил точно такую же, купленную в Швейцарии, и волшебство карт исчезло.
Я старалась быстрее раскидывать карты, чтобы Лерка не успевала толком ничего рассмотреть. На ковер ложились «черные» масти, предвещавшие хлопоты, поздние путешествия, слезы и расстройства. Сунула колоду Лерке в руки, чтобы она сама себе что-нибудь повытаскивала. Обрадует, огорчит, развеселит, чем дело кончится, чем сердце успокоится… И первым, конечно же, появился туз, сулящий неприятное известие.
Маркелова выбрасывала передо мной карты, и я понимала, что, если мы и дальше так продолжим, придется повторить рассказ Макса о вампирах и смертях — потому что именно это карты советовали сделать. А от судьбы-то не уйдешь… Мы и не будем это делать, мы просто начнем обманывать.
— Погоди! — Я отобрала у нее колоду, смешивая карты. — Все, что ты мне раздала, — это в прошлом. Сейчас я тебе нагадаю будущее.
Лерка положила ладонь на мои руки.
— Скажи, он тебя любит? — Она, конечно, была наивным человеком, но не дурочкой.
— Говорит, что любит. — Я все же выложила три карты, замечая, что в будущем у Маркеловой все более-менее хорошо.
— Говорит… А что делает? — На карты Лерка больше не смотрела.
— Есть люди, которые приходят в твой мир, ничего в нем не меняя. Ты так же продолжаешь жить, теми же глазами смотришь вокруг себя. Так было бы, например, с любым парнем из нашего класса. Так было бы с Колосовым. Все осталось бы по-старому. До этого ты была одна, а теперь вас стало бы двое. Макс же все преобразил вокруг меня. Прежнего мира больше не существует. И в той вселенной, что для меня открылась, моим проводником может быть только он. — Я бросила последнюю карту. — Готова к откровениям?
— Ты все врешь!
Я вздрогнула, потому что действительно в этот момент подменяла одну карту другой. «Неприятный разговор», а там еще и «слезы». Нет, пускай думает, что Дракон уехал. Надолго. Навсегда. Это будет моя ложь во спасение. В жизни мне еще придется много врать.
— Он бросит тебя! И все твои миры полетят к черту! — Лерка нависла надо мной, смешивая карты. — Если он такой замечательный, то почему сбежал?
В затылке родилось раздражение. Весь сегодняшний сумасшедший день вдруг сконцентрировался в одной точке. Я глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться. В конце концов все проходит. Эта ночь тоже когда-нибудь закончится. Эх, жаль, я не умею гипнотизировать.
— Ага, молчишь! — торжествовала Маркелова. — Идеальный парень доставляет идеальные неприятности?
Что же они тут все такие проницательные? Я прислушалась к себе, к нарастающей тревоге. Будь моя воля, я бы заперла Лерку в этой комнате и никуда в ближайшую неделю не выпустила. Мысленно стала создавать вокруг нее аркан. В моем воображении передвигались стулья, сходил со своего места шкаф, сворачивался и вставал в угол половик, протягивалась тонкая красная линия силы, способная остановить зло.
Лерка нервно перебирала карты, разбрасывая их вокруг себя веером.
— А Дракон все не появляется. Как уехал, никаких известий. Наверное, нашел работу, и ему не до возвращений.
— Он не вернется, — произнесла я через силу.
— Знаю! — истерично-громко воскликнула Лерка. — Это ты у нас везунчик! Другим счастье не выдано!
Карты разлетелись по полу.
— Еще неизвестно, кому повезло больше, — пробормотала я.
Если бы Лерка знала все, она бы так не говорила. Но знать она не будет. Для всех мы останемся совершенной парой.
— Где же ты будешь искать своего Максика? — сменила слезы на ехидный тон Лерка. — Позовешь, и он явится? Или ты собираешься у меня ночевать?
Я хмыкнула. Боль из затылка ушла.
— Его звать не надо, — пожала я плечами. — Он сам приходит, когда необходим.
— Где же он? — Лерка театрально-преувеличенно огляделась. — Макс! Появись!
Штора шевельнулась, отъехала в сторону. С улицы ее придерживала бледная рука.
— Не помешал? — Макс улыбнулся самой галантной улыбкой на свете. — Не хотел прерывать ваш девичник.
Лерка глухо вскрикнула. Я удивленно приподнялась. Не ожидала от Макса таких акробатических этюдов. Кому еще придет в голову залезть на балкон третьего этажа?
— Как ты там оказался? — робко спросила Маркелова.
— Влюбленные иногда совершают чудеса. — Макс вытащил из-за спины огромный букет лилий. — Залез по водосточной трубе.
— Тебе двери мало? — Лерка не могла поверить в произошедшее.
— Вы говорили о парнях, а мне хотелось подслушать.
Спектакль «Расскажи мне сказку» начался. Я села удобней. Мое место, как всегда, в партере.
— Черт! Ты меня напугал, — Маркелова медленно поднялась. Лицо у нее сейчас было смешное. Все еще бледное от пережитого страха, но дрожащие губы уже растягиваются в улыбке.
— Впустите? — Макс кивнул на закрытую балконную дверь.
Лерка отперла щеколду. Макс медленно прошел ко мне, протянул букет. Получилось невероятно красиво и романтично. Лилии — знак невинности и чистоты. Я тут же забыла все свои обиды. Кто еще был способен на такой фокус?
— Ты прелесть, — прошептала, целуя его в щеку. — Я по тебе соскучилась.
— А это очаровательной хозяйке, — Макс передал веточку с розовыми цветками Лерке.
— Ей больше, — проворчала Маркелова, беря лилию.
— Это несложно исправить, — приветливо посмотрел на нее Макс. — В следующий раз подарю тебе охапку цветов. Какие ты любишь?
— Розы, — не раздумывая, ответила Маркелова.
Макс скривился. Я закусила губу, зная, что вампирам противопоказан этот цветок. Слишком сильный запах. На него у созданий ночи аллергия.
— Пошлое растение, — как ни в чем не бывало заговорил любимый. — Белый символизирует невинность, розовый — дружеское расположение, желтый знак измены, красный — страсти, черный — глубину чувств. Про розу все знают, и если я тебе ее подарю, ты тут же начнешь гадать — к чему. Лучше я принесу что-нибудь необычное.