Вторая кандидатура — это Анна Нетушкина, Живет за: городом, но с завидным постоянством появляется по вечерам в Москве. И еще там есть некий тип по имени Илья Шумский. Нет, Шумский, пожалуй, вами не заинтересуется. Вам я поручаю Нетушкину и Унт. По возрасту они вполне годятся вам в подруги. Так попробуйте с ними подружиться!

— А смысл? — мрачно спросила экономка.

— Какая-нибудь из них может иметь информацию о Яне. Ян исчез после того, как побывал на сеансе в видеоклубе. Эти две дамочки тоже были там. Могли что-то заметить, но не признаются. Возможно, боятся. Возможно, у одной из них рыльце в пушку.

— Но не станут же они откровенничать с едва знакомой женщиной! — не желала соглашаться Ирма Гавриловна.

— Так я же вас и прошу завязать знакомство и, насколько возможно, углубить его. Вы должны будете внимательно слушать их разговоры друг с другом и отмечать все, что покажется вам странным.

— Долго? — спросила Ирма Гавриловна.

— Пока не отыщется Ян. Я буду вам звонить каждое утро, чтобы вы отчитывались о прошедшем вечере.

— Но Георгий Николаевич не сможет обходиться без меня по вечерам!

— Что это вы хотите сказать? — сделала негодующее лицо Женя.

— Ну… Вдруг ему что-то понадобится? — жалко сказала экономка.

— Насколько я помню, за последний год ему ни разу от вас ничего не понадобилось после ужина.

Петя Скобкин внезапно пошевелился на своем стуле, и Ирма Гавриловна поспешно сказала:

— Хорошо, хорошо. Я согласна. Надеюсь, теперь вы меня отпустите?

— Разумеется. Можете идти.

Экономка изо всех сил рванулась к выходу.

— Кстати, Ирма Гавриловна, — остановила ее Женя. — Те деньги, что вы собрали в саду и его окрестностях, можете оставить себе. В качестве компенсации за моральный ущерб.

* * *

Тата Качалина открыла дверцу автомобиля и поежилась — ночь выдалась прохладная, а Тата была в открытом платье. Ее кавалер заглушил мотор и выбрался на улицу следом за ней. Это был тощий негр, одетый в белые штаны, белые ботинки и темный пиджак. Когда он улыбнулся, Тата засмеялась. Его зубы белели в темноте отдельно от всего остального: так, словно висели в воздухе. В паре с белыми штанами и обувью это выглядело ужасно забавно.

— Что ж, Абу, мне пора, — вздохнула Тата. Абу обнял ее, и парочка начала самозабвенно целоваться. Когда негр наконец отлип, Тата весело махнула ему рукой и отправилась через газон к своему подъезду. Подобраться к нему не мог ни один автомобиль из-за глубокой лужи, в которую не решались въезжать даже грузовики.

Не успела Тата поравняться с плотно растущими кустами боярышника, как на дорожке словно из-под земли вырос мужчина. В руках у него ничего не было, они свободно висели вдоль тела. Тата так испугалась, что едва не закричала.

— Тата? — между тем вежливо спросил мужчина. — Не бойтесь, я не причиню вам вреда. Я знакомый Юханова.

— Господи, как вы меня напугали! — рассердилась Тата и топнула ногой. — Так можно и разрыв сердца получить!

— Я ведь сразу с вами заговорил. Потому что нам не нужно, чтобы у вас прямо сейчас случился разрыв сердца. Думаю, мы отложим это на потом.

— Не пойму, о чем вы тут толкуете, — пробормотала Тата, трусливо отступая на несколько шагов. — Зачем вас Вован прислал?

— Понимаете ли, он вступил в наше общество и больше не желает терпеть, чтобы вы встречались с мужчинами, имеющими.., м-м.., другой цвет кожи.

— Надеюсь, вы шутите, — сказала Тата уже совершенно нормальным голосом. — В какое еще, блин, общество?

— В Ку-клукс-клан.

— Если хотите линчевать того красавца, который меня привез, бегите, догоняйте его. Я-то тут при чем?

— Абу уже у нас, — небрежно сообщил незнакомец. — Но мы не станем ежедневно устраивать облавы на ваших любовников, а сразу разберемся с вами. Это гораздо продуктивнее, вы так не считаете?

Мужчина завозился в темноте, и Тата с ужасом увидела, что он надел на голову треугольный колпак с дырками для глаз. Любому человеку зрелище это было знакомо по картинкам и фотографиям, поэтому сердце Таты снова зашлось от страха.

— Я буду кричать! — срывающимся голосом сообщила она.

— Не будешь! — сказал ей в ухо другой голос, на этот раз женский.

— Послушайте! — Тата обернулась и увидела еще одну фигуру в колпаке, только поменьше. — Вован сам не знает, чего хочет. Мы встречаемся с ним раз в месяц, разве это свидания?!

— Он не может простить, что одновременно с ним ты встречалась и с другими. — Надев колпак, мужчина перешел на «ты» и стал разговаривать более грубо и жестко.

— Только с представителями стран «третьего мира»! — живо возразила Тата. — Для него это не обидно. Он всегда был для меня самым-самым! Он всегда такой бледный, такой милый!

— Да? А Кокин? — проявил ужасную осведомленность человек в колпаке.

«Боже мой, он знает про Кокина! Что же делать?» — подумала Тата, кусая губы. Дом был совсем рядом, но, если она закричит, ей сразу заткнут рот, так что никто из соседей и понять ничего не успеет.

— Скажите, чего вы от меня хотите? — простонала Тата, дав себе страшную клятву, что если выкарабкается из этого кошмара, то навсегда переключится на финнов, шведов и датчан.

— Нашей организации нужна самая различная информация. Если ты нам предоставишь кое-какие сведения, мы тебя отпустим.

— Предоставлю, — охотно согласилась Тата. — Все, что есть у меня в голове, — ваше.

— Знакома с Яном Ярославским? — спросил «куклуксклановец».

— Впервые слышу, — ответила Тата и испуганно зачастила:

— Ну честное слово, я бы запомнила эти имя и фамилию, если бы слышала их хоть разочек!

— Ты часто бываешь в том самом видеопрокате, где работает твой любовник?

— Сейчас я там вообще не бываю. Когда мы с Дрюней только познакомились, я оттуда не вылезала. Но потом мне надоело.

— Знаешь кого-нибудь из тех, кто ходит на вечерние просмотры фильмов?

— Только двух теток, которыми Дрюня почему-то страшно интересовался.

«Куклуксклановцы» отлично знали, почему. Интерес Кокина был спровоцирован кроссвордистом, который искал новые «пастбища» и заставлял владельца видеопроката подыскивать для него подходящих дойных коровок.

— Расскажи про них все, что слышала.

— Ну, Дрюне обе они не слишком нравились. Одна — наивняк в чистом виде. А вторая, наоборот, себе на уме. Я не помню, как их зовут.

— Анна и Эльза. Анна — наивняк, а Эльза — себе на уме. Ну а какие-нибудь подробности?