— Сомневаюсь, что от моей «печати» будет какой-нибудь прок, — невесело улыбнулся Брент.
— Будет, — твердо сказала Льяля. — Другой йер с меня бы за такие слова уже семь бусин взыскал, что Темному на свечки, что Светлому. А обережника своего вообще плетью приложил.
Жрец выразительно поглядел на насупившегося Джая: мол, еще не поздно!
* * *
Взывающий Фимий дважды пересчитал полученные от Льяли бусины, что исцелило его от дурноты успешнее горских травок. Намеки ЭрТара, у кого деньги будут в большей сохранности, он презрительно проигнорировал, а брат Брент о них не спрашивал. Авось к вечеру и вовсе забудет!
Иггровы Слова полагалось произносить наедине с ребенком, чтобы даже родители не слышали. Поэтому и они, и созванные на смотрины родичи топтались у крыльца, а приблудные зеваки — у забора.
Наконец дверь распахнулась, и Брент вышел на порог, бережно держа завернутую в кусок полотна малышку.
— Хорошее дитя, — во всеуслышание объявил он. — Пусть живет оно долго и счастливо!
Жрец передал девочку в руки матери и спустился с крыльца, прямиком направившись к воротам. Фимий, рассчитывавший хорошенько подкормиться с праздничного стола, угрюмо сглотнул слюну. Вот уж угораздило нарваться на фанатика, у него небось еще и власяница под рубашкой!
— Ну как?! — поинтересовался ЭрТар, еле дождавшись, пока толстяк приотстанет и начнет пересыпать бусы в третий раз.
— Будем искать дальше. — Разочарованным Брент не выглядел, скорее, слегка усталым.
— Может, тебе и впрямь в йеры податься? — хмуро предложил Джай, все еще переживавший из-за ребенка. — Вон как хорошо дело пошло.
Жрец остановился, и парень живо вспомнил угрозу насчет плети. Он тоже набычился, готовый как ругаться, так и дать сдачи, но быстро обнаружил, что Брент смотрит вовсе не на него.
Навстречу им шли йеры. Много йеров. Впереди и позади них на улице осталось только зловеще плещущееся эхо, народ разбежался кто куда. Не по себе стало даже Фимию, поспешившему сунуть бусы поглубже в карман и прижать его ладонью.
— Ага, — очень нехорошим тоном сказал Взывающий Цвирт, выдвигаясь вперед и цапая Брента за рукав. — Вот ты мне и попался, брат мой!
* * *
— Видали? — поинтересовался Шелух.
— Угу, — немногословно сплюнул Дюжий Ась, не столько прятавшийся за кустом у забора, сколько сам служивший прикрытием для подельников.
— Хорошо машет, — поддакнул Жот. — А движется, зараза, будто «пляшущая гадюка» [37] . Я бы с ним даже без йеровой мантии трижды подумал, прежде чем связываться.
— А про остальных что скажешь? — Кость и сам неплохо разбирался в людях, но Жотову мнению доверял безоговорочно.
Убийца поморщился:
— Драться умеют и будут, но бойцы средние, вроде настоящей обережи.
— Кошак?
— Охотничий. Людям хребты ломать его не натаскивали.
Шелух удовлетворенно кивнул. На йера он и не замахивался, а парни оказались даже более легкой добычей, чем он ожидал.
— Что ты там уже жрешь?
— Гэпку, — прочавкал верзила. — Пофыффыть тебе, афь? Фладкая.
— Нет. — Кость брезгливо поглядел на выпачканный землей и соком нож. Откуда тут в начале лета репка? Не иначе как вышибала принял за нее сахарный бурак, высаженный на семена. — Идем отсюда.
— Ффас. — Дюжий Ась перегнулся через забор и выдернул еще одну «репку». Как ни странно, репкой и оказавшуюся, да такой здоровенной, что к ней впору было выстраивать вереницу из внучек-Жучек.
Шелух удивленно хмыкнул, бросил прощальный взгляд на огород… и понял, что ничего они еще не видали.
Все только начиналось.
На чужую мельницу со своими жерновами не ходят.
Пословица
Спас их, причем совершенно случайно, ЭрТар. Точнее, горский обычай сообщать врагу перед боем все, что о нем думают. Плеть Брента уже расправлялась для первого (скорее всего, и последнего) удара, а Джай лихорадочно сосредотачивался на мыслестреле, когда горец уткнул руки в бока, выступил вперед и бесцеремонно пихнул йера выпяченной грудью.
— Слюшай, дарагой, чего тебе нада, э?! Иды своя дорога, а не знаешь, гдэ он, так я тэбэ паказат’!
И показал — двумя мизинцами.
— Ну и наглая же у тебя обережь, брат! — удивленно заметил Цвирт, убирая руку и делая шаг назад. До парней и жреца запоздало дошло, что у йера просто такая манера общения: огорошить человека первой же фразой и с интересом понаблюдать за реакцией бедолаги. Но тут ЭрТар его переиграл!
— Прости его, брат. — Внешне Брент оставался само спокойствие, а о скользящей меж лопатками капле было известно только ему. — Он еще молод, глуп и горяч. Зато готов сражаться с кем угодно.
— Это хорошо, — благосклонно покивал Цвирт. — Сегодня нам понадобятся все си…
Стрелка клацнула о мостовую и срикошетила к стене, выбив искры и там и там. Йеры помоложе вздрогнули, остальные неодобрительно уставились на Джая. Парень залился краской, но, поскольку, в отличие от горца, знал, как положено вести себя обережи, не проронил ни слова. Все оправдания и взыскания должны быть потом, с глазу на глаз с «господином».
—...лы, которые мы сумеем собрать, — невозмутимо окончил йер. — Надо же, как удачно мы на вас наткнулись! Я слышал, что в наш город прибыл Взывающий, щедро одаренный Темным, но боялся, что не успею вас разыскать. Ты ведь не откажешься нам помочь, верно, брат? — Цвирт с намеком уставился жрецу в глаза: «Раз ты здесь сливочки снимаешь, так будь добр и в коровнике поработать!»
— А что стряслось, брат? — Брент мрачно подумал, что слова Джая оказались пророческими. Такое ощущение, что он единственная опора Двуединого в этом городишке!
— Мы обнаружили гнездо тваребожцев! — торжественно сообщил Цвирт. — И теперь идем испепелять его, аки осиное. Двое братьев сторожат выходы, а третий принес нам сию благую весть. Увы, вся наша обережь отправилась в дикоцветье на облаву, так что придется справляться самим. Но с Иггровой помощью мы, несомненно, одолеем мерзких жрецов!
Джай повнимательнее пригляделся к йерам. Четверо Взывающих, семеро Внимающих с фьетами вместо плетей. Странно тут что-то. Собрались всем скопом, прут по главной улице… еще бы молитву хором затянули, чтобы весь город знал: отважные йеры спешат на борьбу со злом!
Но случая пошептаться со спутниками Джаю больше не представилось. Если в едальне или на прогулке панибратство йера и обережи еще допускалось, то на службе — никоим образом. Пришлось чинно вышагивать слева от Брента, напустив на себя как можно более свирепый вид. Кошаку компания храмовников решительно не нравилась, и он трусил в отдалении, боязливо останавливаясь, когда кто-нибудь из йеров бросал на него взгляд, а потом короткими перебежками догоняя.