– Ладно, – сделала ответную уступку я. – Но только до лестницы! Потом я иду к директору.
– Конечно. – Катисса оскалилась не хуже оборотня.
Я не присутствовала при штурме Школы, но можно было подумать, что в башню запустили огромным валуном, который снес крышу, провалился внутрь, скатился по лестнице, круша перила и сминая ступеньки, и выломился сквозь стену первого этажа. В итоге у башни появился отдельный вход – точнее, здоровенная неровная дыра, которую из соображений удобства не торопились заделывать, таская через нее камни и балки. Сами строители пользовались обоими входами, какой ближе окажется – к праведному гневу уборщиц и вахтера.
Одной башней разрушения не ограничились, пострадал весь угол Школы, и магам пришлось отгородить его кирпичной кладкой поперек коридоров и охранными заклинаниями. Лестницу строители восстановили в первую очередь, и основные работы шли на втором этаже.
– Пообещали к осени закончить, – скептически сообщила Катисса, переступая через веревку с лоскутками. – За третий уже весной возьмутся.
– А почему вы гномов не наняли? Они же впятеро быстрее работают.
Под ногами и лапами захрустела щебенка.
– Зато и берут впятеро больше. А Ковен, сама знаешь, переживает не лучшие времена. Вместо дотаций дал нам негласное указание зачислять в Школу побольше золотоносных дубов…
– Кого?!
– Адептов-платников. У которых магического дара, а то и просто мозгов гхыр наплакал, зато родители свято уверены, что за деньги можно купить все. Иной раз читаешь лекцию и прямо-таки слышишь эхо в пустых дуплах…
Катисса прервалась и скороговоркой прошептала заклинание. Я ожидала, что она сотворит пульсар, но вместо этого у магички засветились зрачки. Женщина уверенно, переступая через мелкие препятствия и обходя крупные, подошла к лестнице и поглядела вверх.
– Ну?
Результаты обнюхивания вышли неутешительные. Хоть и положительные.
– Да им тут все истоптано! – потрясенно прорычала я. – Слушай, а он не мог замаскироваться под строителя?
– Вряд ли, – неуверенно сказала Катисса. – Сюда постоянно либо Ксандр, либо кто-нибудь из преподавателей наведываются, проверяют, как ремонт продвигается. Заметили бы.
– Ксандра тоже чую, – подтвердила я. – Вот на этом месте они с Римаром долго рядом стояли, беседовали…
– И ты еще хочешь искать директора? – вкрадчивый голос госпожи Лабской был под стать горящим глазам, а все вместе напоминало голодную упырицу.
– Ты на что намекаешь?
– Намекать? Пфе! Я прямо говорю: никому нельзя верить! Особенно мужчинам.
Я хотела сдержанно возразить, но тут наткнулась на еще один след.
– А сейчас Римар в башне? – жадно поинтересовалась магичка. – Хотя чего я спрашиваю, если он все здесь облазил, то и телепортироваться свободно может.
Со второго этажа донесся непонятный шорох, и мои насторожившиеся уши мигом заставили Катиссу заткнуться.
– Стой здесь, – надменно шепнула она и, выхватив меч из ножен, начала крадучись подниматься по ступеням. Я презрительно оскалилась и последовала за ней.
Госпожа Лабская пару раз недовольно оглянулась, потом сообразила, что не знает, в какой коридор сворачивать, и взгляд стал умоляющим. Я великодушно указала мордой влево, уселась на верхней ступеньке и на всякий случай зажмурилась.
Не прошло и пяти секунд, как в коридоре раздался дикий многоголосый визг, сотрясший башню не хуже вражеского заклинания.
Когда я, хихикая, присоединилась к «боевой подруге», там уже горел пульсар, и адепты – совсем малышня, первый курс – дрожали и клацали зубами.
– Что вы тут делаете, а?! – рычала Катисса, нависая над ними подобно голодному вурдалаку. При пульсаре ее глаза уже не светились, а «всего лишь» отливали алым.
– П-п-посвящение п-п-проходим, – с трудом выдавил один из шести незадачливых гулен.
– В бесстрашные боевые маги, – уточнила какая-то нахальная девчонка (тоже, впрочем, боявшаяся глядеть на разгневанную преподавательницу). – Если мы пересидим ночь в башне с привидениями…
– Прошли! Вот отсюда!!! – Магичка сделала такой импульсивный и заковыристый жест, что без учета созданного им телепорта он выглядел бы исключительно неприличным.
– Да, госпожа Лабская! – Адепты наперегонки кинулись к светящемуся кубу.
– Ты ж говорила, что не можешь сюда телепортироваться? – удивилась я.
– Так то сюда. Назад-то я знаю куда их перебрасывать… Ты что, нарочно?! – сообразила Катисса.
– А? – невинно переспросила я.
– Ведь ты сразу почуяла, что там адепты! А мне сказала, что Римар!
– Извини, дорогая, я тебе ничего не говорила, – издевательски ощерилась я. – Ты сама невесть с чего взяла и помчалась вверх по лестнице. Ну а я уж, из любопытства, за тобой.
– Сейчас я тебя из любопытства… – Катисса зловеще прихлопнула пульсар ладонями как надоедливую моль. Прежней темноты, к нашему изумлению, не наступило. Мы растерянно покрутили головами и оцепенели.
По галерее третьего этажа двигалась цепочка зеленовато светящихся силуэтов. Ступали (летели?!) они совершенно бесшумно, взамен время от времени издавая преисполненный зловещей печали вой.
Призраки почти скрылись в коридоре, когда Катисса внезапно подпрыгнула на месте и заорала:
– А ну снимайте эту гадость! Живо! Все! Все, я сказала! Это еще что за маскарад?!
Потусторонний строй смялся и заохал уже по-настоящему. Ближайшее «привидение» нехотя стянуло измазанную краской простыню, обернувшись нахохлившимся адептом – тем самым, что интересовался у Вереса насчет пересдачи.
– Посвящение проводим, – уныло сообщил он. – Малышню, того, правде чародейской жизни учим…
– Вагурцы драные, жтыха ржавого на вас нет! Всех отчислю к Коврюжьей матери! – С шестикурсниками Катисса не церемонилась, справедливо полагая, что те успели изучить троллий язык едва ли не лучше нее. – Вон!
Эти адепты оказались сноровистее, телепортировались самостоятельно, хоть и вразнобой, зачадив галерею до потолка. Со стороны это выглядело так, будто они полопались от страха.
– Двоечники несчастные, – прошипела магичка, потихоньку остывая. – На лекциях бы так старались!
– Но отчислять за детские шалости – все-таки перебор, – осторожно заметила я.
– Брось, я их даже не запомнила, – отмахнулась Катисса. – Зато подрожат до утра и хоть недельку побудут паиньками. Ну что, идем на третий?
– А смысл? Если Римар не полный идиот, он давно уже оттуда смылся.
– Сомневаюсь. В его характере как раз сделать расчет на то, что мы так подумаем, и затаиться.
– Ты его так хорошо знаешь?