– Сектой?
– Именно. Ну знаете, таких сейчас много. Собирается группа людей и давай ходить проповедовать, дескать, Богов много, а вот какому из них молиться, знают только они. И Светка начала ходить вместе с ними. Вадиму еле-еле удалось вырвать еe из их группировки. Именно в то время Светлана и растеряла большинство друзей-знакомых. Слава богу, мозги все-таки встали на место, она начала потихоньку приходить в себя, а со временем блажь исчезла полностью.
– И из-за этого вы были в контрах?
– Нет-нет, вовсе не из-за этого, всe произошло гораздо позже. Вадиму предложили очень выгодный контракт в Германии, и они должны были туда уехать. Вскоре Светлана сказала, что они вряд ли вернутся назад, и… коттедж был оформлен на меня. Я, честно сказать, не сопротивлялась. В конце концов, если бы я не продала квартиру, у них дома и не было бы. Началась суматоха с документами. Знаете, как у нас это бывает? И вот наконец все формальности соблюдены, дом принадлежит мне, а у детей куплены билеты до Гамбурга. И вдруг произошло поистине…
– Что, что произошло? – Ката поддалась вперeд.
– Великое свинство, по-другому я это назвать не могу! У них билеты были куплены на начало августа. Пятого июля я приехала в коттедж, и каково же было моe удивление, когда я обнаружила, что они… помахали мне ручкой, как говорится. Да-да, не удивляйтесь. На журнальном столике в гостиной оставили записку, нацарапанную Светкой. Как сейчас, помню ее содержание: «Мама, прости, мы вылетаем раньше срока. Извини. Не держи зла. Света». И всe. Я бросилась в комнаты – вещей не оказалось, они действительно улетели, даже не соизволив со мной попрощаться. Сказать, я была в шоке, это не сказать ничего! И еще. Вадим в июне нанял рабочих, которые должны были построить баню. Я ещe удивлялась: зачем нужна баня, если оба уезжают с намерением остаться за границей? А Вадим говорил: «Чтобы вы могли париться и нас вспоминать». Как вам такое? Кстати, баню все же не построили. Не знаю, договаривался ли он или просто вешал лапшу на уши… хотя материал на участок завезли. Потом у меня появилась злость. Они ведь, думала я, специально не захотели со мной прощаться, мне назло. Я для них ничего не значила. Месяца два ходила как сомнамбула, затем решила поехать к Вадиму на работу. Там меня ждал очередной сюрприз. Оказалось, мой зятeк по прибытии в Гамбург отказался от предназначенной ему должности. Представляете? Сотрудники фирмы сами не могли взять в толк, почему Вадька, который мечтал о контракте не один год, поступил так легкомысленно. И потом возникает вопрос: а где, собственно, они со Светой собираются жить в Гамбурге, если зять отказался от контракта? А главное – на какие шиши? На все эти вопросы у меня, к сожалению, нет ответов. Прошло два года, а от них ни весточки, вычеркнули меня из жизни, как никому не нужную старую собаку. Сначала было очень тяжело, обидно, теперь сама стараюсь забыть неблагодарных.
– А знакомые, друзья Светы и Вадима, они что говорят? Вы с ними разговаривали? Может, кто-нибудь из них поддерживает связь…
Елизавета Викторовна покачала головой.
– Нет, насколько мне известно, никто ничего не знает. Хотя… – женщина вдруг замолчала.
– Хотя что?
– Может, Светка и держит связь с Ириной или Машей, но меня они уверяют, что ничего не знают.
– Вы сами не пытались как-нибудь разыскать дочь?
– Такая мысль иногда меня посещала, но возникали проблемы с деньгами. Когда решила продать дом, думала: поеду в тот Гамбург, найду и посмотрю в их наглые глаза. А теперь считаю, что это было бы пустой тратой времени, денег и нервов. Не хотят знаться с матерью, пусть это остаeтся на их совести.
– Елизавета Викторовна, а у Вадима или Светланы был знакомый по имени Олег?
– Олег? – Женщина задумалась. – Нет, что-то не припомню. А почему вы спрашиваете?
Катарина не сразу придумала, как ей ответить на неожиданный вопрос несчастной матери, и тут у нее в сумке очень вовремя зазвенел сотовый.
– Ката, – загудела в трубку свекровь, – хочу поставить тебя в известность: твой кот сделал лужу на диване в гостиной.
– Розалия Станиславовна, я сейчас не могу говорить.
– Но он нассал!
– Перезвоните позже.
– Я хотела…
Копейкина отсоединилась, зло подумав: «Она ещe вне дома будет меня терзать!», и посмотрела на Елизавету Викторовну. Та нервно постукивала пальцами по столу, а заметив взгляд гостьи, попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой… неестественной.
– А если ваша дочь с мужем вдруг вернутся из Германии, где они будут жить?
Женщина сузила глаза и повернула голову к окну.
– Не думаю, что они приедут.
– Почему такая уверенность? Вы же сами сказали, зять отказался от контракта.
– И что?
– Тогда на каких основаниях они смогли остаться в Гамбурге?
– Не знаю. И знать не хочу. Остались же. Значит, нашли какую-нибудь лазейку. Мало ли…
– Ну а всe-таки, кроме коттеджа, у них жилплощади не имелось?
– Нет, – сухо произнесла мать Игнатовой.
– А если предположить, ну так, на всякий случай…
Ката недоговорила – Елизавета Викторовна встала и, глядя на часы, выпалила:
– Вы меня извините, но мне пора собираться. Сейчас должна прийти машина, а у меня многое не готово.
– Вы же сказали, что ждeте машину к трeм, а сейчас нет и двух.
– Я вспомнила, уже поздно вечером мы переиграли и договорились на два.
– Я могу помочь.
– Нет, сама справлюсь.
Копейкина поняла: еe тактично просят покинуть помещение.
– Ну ладно… не буду вам мешать.
– Всего доброго.
На улице Катка остановилась у раскидистой берeзы.
– Она меня практически выставила за дверь! Интересно, что послужило причиной столь резкой смены настроения?
Желудок начал издавать булькающие звуки. Впрочем, удивляться нечему, ведь, кроме микроскопического тоста, у Катарины во рту с утра и маковой росинки не было. На еe счастье, неподалeку стоял лоток, где полноватая девушка торговала всевозможной сдобой. Предвкушая праздник живота, Ката приблизилась к кондитерским изделиям, уже глотая слюну. Пожирая глазами булочки с пирожными, она не заметила, что к ней присоединилась хрупкая старушка. Бабуля нацепила очки и тоже принялась осматривать слойки с эклерами. Заметив потенциальных покупателей, продавщица отложила книгу.
– Вам чего?
– Скажите, слойка свежая?
– У нас весь товар свежий.
– Да с этими слойками только на мамонтов ходить, вместо камней их использовать, – пропищала старушка.
Очевидно, девица хорошо знала пенсионерку, так как после еe замечания завопила:
– А ну иди отсюда! Не покупаешь ничего, так и нечего тут на товар глазеть. На мамонтов ходить… На тебя, что ли?