– Это кто тут пупсик, а, Склеп?

– Тих-тих, Катерина, не трогаю я твоего пупса. Короче, внучек, тебя ж вроде как не звали.

– Вот именно, что вроде. Как они без Баб-Ягуна?? Мир им этого не простит.

– Ну ладно, пойдемте, хватит болтать!

– Танька, вечно ты весь кайф обломаешь. Дай последний раз поругаться.

– А че это последний, Склеп?

– А в ближайший месяц мы вроде как друзья, так что придется муси-пуси разводить, типа «Ягунчик, как спалось, плохие сны не снились?» и все такое.

– О, Склеп, я уверена, тебя это не остановит.

– Ну, вообще-то да, но мало ли.

– Все, вы, если хотите, продолжайте болтать, а я пошел.

– Что, Ягуша, мировой славы вкусить не терпится?

– Вот именно, Склепша, так что если поторопишься, то, может, и тебе что-нибудь достанется. – С этими словами юный телепат потянул на себя ручку двери, и четверка магов вошла в колыбель мировой магической моды.

В светлом, словно сотканном из солнечных лучей холле суетились люди, туда-сюда мелькали купидоны, как две капли воды похожие на того, который принес послание Тане.

Друзья остановились, не зная, куда идти, и тут перед ними возник стильный человек лет сорока, высокий, худощавый, чем-то похожий на Бессмертника, но с добрыми и усталыми глазами. Он был одет в деловой костюм, что как-то не вязалось с образом законодателя моды (а это был сам Гробанна).

– Я вижу, вы добрались без приключений.

– А откуда вы так хорошо знаете русский, мистер…

– Гробанна, мисс Склепова.

– Вау, сам Гробанна, суууууупер!!! – зашлась в восторге Гробыня.

– Склеп, утихни, – толкнула ее Таня.

– Мисс Гроттер, я думаю? А это мисс Екатерина Лоткова? А этот молодой человек?

– Баб-Ягун, сопровождающий.

– Ягунчик, а кто только что мечтал о мировой славе? – ехидно поинтересовалась Склепова.

Взгляд законодателя моды переместился на Баб-Ягуна.

– Вы, я полагаю, внук уважаемой Ягге? Нам как раз нужен юноша. У вас подходящий типаж. Позвольте вам представить мистера Доричелли, менеджера по работе с русскими.

Перед ребятами возник мужчина лет тридцати приятной наружности.

– Здравствуйте. Можете называть меня просто Дор. Пойдемте, я провожу вас в ваш коттедж.

Глава 2

И маги вместе с Дором отправились к их временному дому.

Это было красивое здание в классическом стиле, что казалось немного странным в ультрасовременном городе.

– Вот здесь вы и будете жить. Мистер Гробанна просил вам передать, что фотограф прибудет только через две недели, потому вы можете посвятить свободное время изучению Лондона.

Юные маги вошли в дом и принялись занимать комнаты. Комнат оказалось всего три, поэтому кто-то должен был жить вдвоем. С Баб-Ягуном поселиться никто не захотел, хоть он и предлагал Лотковой, а потому телепат пошел выбирать себе комнату, в то время как девушки остались препираться.

Каждой хотелось жить одной, поэтому они сошлись в том, что нужно тянуть жребий. Таня почти не сомневалась в результате жребия и потому особо не удивилась, что ей предстоит жить в одной комнате со Склеповой. Зато Гробыня развопилась на весь дом.

– Блин, сиротка. Что это такое??? Сколько можно, я и так тебя семь лет терпела, а теперь еще и здесь. Не, ну это беспредел. Катька, ты наколдовала.

– Склеп, это судьба, – со смехом сказала Лоткова.

Повозмущавшись, Склепша пошла искать комнату с самым большим шкафом. В результате Гробыня и Таня выгнали Ягуна, так как только в его комнате было две кровати. Ягуну пришлось уступить, хоть он и пытался возразить, что ему негде будет складывать запчасти к пылесосу. Когда все разбрелись по комнатам и, казалось, успокоились, у Тани и Гробыни возникла еще одна проблема. Одна из кроватей была двуспальной. Пришлось опять тянуть жребий, и еще полчаса окрестности оглашали вопли Гробыни, так как эта кровать досталась Тане. Взамен Гробыня потребовала себе большую половину шкафа, на что Таня с легкостью согласилась. И только после этого долгожданная тишина наконец наступила.

Следующую неделю Таня не знала, что делать. Первый день она еще ходила на экскурсии, а потом наступила смертная скука. Ягун с Лотковой вечно где-то пропадали, Склепова обзавелась английскими поклонниками. Таня было отправила купидончиков к Пупперу, но от него пришел ответ, что тете Настурции срочно нужна смена климата и потому он сопровождает ее в поездке по Египту. Таня развлекалась только чтением русских магзет и звонками Ваньке. Но в магзетах ничего интересного не писали, а с Валялкиным она поругалась на третий день. Он сказал, что Таня изменилась, что раньше она была такой милой и беззащитной, а теперь превратилась в супервумен и это уже не та Таня, которую он, Ванька, когда-то любил. Таня ответила на это, что если для продолжения их отношений она должна попадать в разные истории и ходить в одной и той же одежде неделями, то ей такие отношения не нужны. На этом Ванька отключился от сети и больше к зудильнику не подходил. Полночи Таня проревела, а за оставшиеся полночи решила, что заунывный маечник ее больше не интересует.

Наутро Таня взяла свежую магзету и прочитала:

«Группой тибидохских магспирантов была снята магия локона Афродиты с двух молодых людей. Мы взяли интервью у спасенного юноши:

Ред.: Глеб, скажите, каковы ваши ощущения?

Г.Б.: Если честно, то я расстроен.

Ред.: Вы полюбили Лизу по-настоящему?

Г.Б.: Нет, дело не в этом. В Лизе я все время видел свою настоящую любовь – Таню.

Ред.: Таню? Таню Гроттер?

Г.Б.: Да. Я был счастлив, потому что был уверен, что она любит меня, а сейчас приходится возвращаться к действительности.

Ред.: Спасибо, Глеб.

Редакция газеты сообщает, что в следующих номерах обязательно вернется к этой теме».

Таня невольно задумалась о Бейбарсове. Этот человек был единственным, кто ее понимал. Он никогда не читал ей нотаций после полетов под дождем; когда Таня надевала платье, Глеб всегда говорил свое мнение – нравится или нет, – а не начинал ныть, что в платье Таня «не та».

«Да, если бы Грызикрыскин был здесь, то было бы веселее», – подумала она.

День прошел как обычно, Гробыня так и не появилась, и Таня легла спать.

Проснулась она оттого, что кто-то на нее смотрел.

– Глеб? – От удивления Таня назвала его по имени. – Что ты здесь делаешь?

– Ты думала обо мне. Если бы не надо было согласовывать все с Сарданапалом, я бы был здесь еще вчера, – ответил Глеб, улыбаясь.