– Марио! Марио, осторожно! Возле тебя вертится блохастая шавка. Как она сюда проскочила? Наташка, возьми веник, гони вонючую шкуру на улицу.
Марио виновато потупил взор:
– Это моя питомица Бетина, я решил вас познакомить.
Розалия Станиславовна заморгала:
– Ах, Бетина? Какая прелесть. Прелесть! Чудеснейшее чудо, а какой окрас, Ката, ты посмотри, какая красавица. Марио, а кудрявый ангелочек как здесь оказался?
Иностранец потрепал по голове девчушку.
– Надеюсь, я не нарушил правил приличия? Это моя внучка. Понимаете, я полгода был в отъезде, она соскучилась и теперь практически не отходит от меня ни на шаг.
Розалия скривилась. Детей, особенно не достигших пятнадцати лет, она любила лишь на расстоянии десяти километров. Но ведь Марио особый гость, как-никак большая шишка, а раз так, значит, необходимо изображать из себя радушную хозяйку.
– О чем ты говоришь, мой итальянский пончик. Я обожаю детей. Они моя страсть, такие маленькие, симпатичные, умненькие... – Она нагнулась к малютке. – Как тебя зовут, мой цветочек?
– Вероника! – проорал ребенок настолько громко, что Марио отшатнулся.
– Веро, я же просил не кричать.
– Дед, хочу туда. – Вероника ткнула пальцем в сторону открытого кабинета.
– Лапка, туда нельзя. – Розалия пыталась отогнать от себя Бетину. – Лучше иди поиграй в кладовку.
– Розалия Станиславовна!
– Ката, я пошутила. Наталья, займи ребенка.
– Чем?
– Ну развлеки ее, покажи наших кошек, попугая. Не сомневаюсь, тебе удастся найти общий язык с кудряшкой, у вас уровень интеллекта одинаковый.
– С вашего позволения, сеньора.
Розалия одарила Натку убийственным взглядом и возвестила:
– Марио, прошу в столовую, поужинаем, как говорится, чем бог послал. Наталья, живо... Ах да, она с девчонкой. Ката, ты вместо нее, подавай ужин.
За столом свекровь щебетала:
– Марио, пупсик, попробуй салат с перепелиными яйцами «Мечта евнуха». Вкуснятина обалденная! Обалдеешь сразу, как только проглотишь, – гарантирую.
– Спасибо, Розалия, вот только...
– Что? Уже обалдел?
– У меня аллергия на яйца.
– Ой, какая жалость. Тогда кушай свинину, начиненную белыми грибочками. Я все утро из кухни не вылезала, старалась угодить моему котику.
– К сожалению, у котика аллергия и на грибы.
– Да? Жуткая неловкость. Ну, угощайся рыбкой под соусом «Блю-блю-во». Японский деликатес!
– Не могу.
– Аллергия?
– Она.
– А икорки?
– Ни за какие коврижки!
– Сырка?
– Упаси боже!
– Колбаски?
– Лучше сразу умереть!
– Стрихнина?
– Что?
Саданув обалдевшего Марио по подбородку, Розалия пропела:
– Саечка за испуг и за плохое чувство юмора. От хлебушка не откажешься?
– С удовольствием.
– А хлеба нет.
– Опять шутка?
– Истинная правда! Мы его не употребляем.
– Жаль.
– Чем же ты питаешься?
– В основном кашами.
Свекровь закатила глаза.
– Знала бы раньше, наварила бы ведро манки. Это тоже шутка, котик.
А в гостиной происходило знакомство Бетины с персами Копейкиных. Кошки загнали собачонку под кресло и, грозно шипя, сверкали огромными глазищами.
Вероника вбежала в столовую.
– Дед, я кушать хочу.
– Миленькая, садись на стул. – Запыхавшаяся Наталья рухнула рядом со свекровью. – Дон Марио, у вас очень живая внучка.
– Вероника – вечный двигатель. В особняке за ней две няни не поспевают.
– Дед, у них в клетке сидит большущий попугай. Кошки обидели Бетину, она плачет под креслом, а на лестнице воняет вонючим воздухом.
Розалию передернуло.
– Мои духи стоят целое состояние!
Вероника начала мять край скатерти. Свекровь терпела. Потом Вероника разбила фужер – свекровь сдерживалась из последних сил. Ну и, наконец, когда девочка назвала ее бабушкой, Розалия не выдержала:
– Ангел мой, тебе нравятся кошки?
– Ага!
– Ты наелась?
– Ага!
– Теперь иди поиграй с кисами.
– Или поговори с попугаем, – посоветовал дед. – Розалия, он ведь у вас говорящий?
– В общем и целом – да.
Вероника унеслась. Отсутствовала девочка минут пятнадцать. За это время свекровь наврала Марио с три короба о своих якобы неземных талантах. И кулинарка-то она отменная, и вышивает, и верховой ездой увлекается.
Когда в столовой воцарилось недолгое молчание, до ушей присутствующих донесся тоненький голосок Вероники:
– Дед, я с попугаем поговорила.
– И что он тебе сказал?
– Отвали, стерва, мать твою так!
Марио поперхнулся. Розалия Станиславовна залпом осушила бокал вина.
– Наталья, уведи ребенка от клетки.
И тут появилась Вероника. Лицо девчушки было размалевано всеми цветами радуги: вишневые губы, зеленые глаза, бордовые щеки и синий подбородок.
Марио замер, впрочем, как и Катка с Натальей. Зато запричитала Розалия:
– Бог мой, она была у меня в спальне, брала мою косметику! – Станиславовна вскочила со стула. – Ну если ты мои духи разбила, я тебя сейчас в клетку посажу.
– А мне не страшно, – заявила Ника, прижимаясь к деду. – Со мной дедуля.
– Детка, за парфюм, который стоит тысячу баксов, я посажу тебя в клетку вместе с дедулей.
– Веро, как не стыдно, мы же в гостях. Зачем заходишь в чужие комнаты?
– Дед, я играла с колечками, а потом...
– С какими колечками? – Свекрища остановилась в дверном проеме.
– А там их много, в коробочке лежат.
На диване в гостиной свекровь обнаружила кольцо с топазом.
– Мои украшения! Кто тебе разрешил? Да ты... я...
Марио поспешил вмешаться:
– Розалия, ты только не волнуйся, если что-нибудь потерялось, я готов возместить убытки.
– Убытки? Да у меня драгоценностей больше, чем у английской королевы.
– Смотрите, еще одно. – Ната подняла с пола перстень.
– Все возмещу, – твердил Марио, пока Розалия Станиславовна поднималась в спальню.