– Вот здесь и начинается самое интересное. Если мартышка нервничала, значит, жених должен был преподнести тамаде дорогой подарок. Как вы все видите, Леопольдина очень даже нервничает, из чего мы делаем простой вывод… Гриша, не обессудь!
– А что вам подарить? – Мисутин пребывал в явной растерянности.
– Это не столь важно, главное, чтобы подарок был от чистого сердца и… не дешевле шестисот евро.
– На правах начинающей тамады я хочу произнести тост! – выпалила Катка.
Вообще-то, положа руку на сердце, Копейкина ненавидела находиться в центре внимания, а уж тем более она не любила произносить тосты. Но, согласитесь, ситуация возникла аховая: с каждой минутой Розалию откровенно заносило не в ту степь. В конце концов, здесь собрались взрослые люди, и бред свекрищи мог вызвать неоднозначную реакцию. Например, блондиночка уставилась на Розалию как на буйнопомешанную, а свидетель Гриши вообще рот разинул. Сейчас он пошлет свекровь куда подальше, и свадьба плавно перетечет в поле боя.
И вдруг Катка услышала:
– Подождите вы с тостом, пусть Гриша тамаде подарок сделает! – Это выкрикнула та самая блондинка.
– Все-таки древний обычай, – поддакнул на полном серьезе свидетель.
Копейкина так и села. Ну, Розалия, ну, мастерица вешать людям лапшу на уши! И ведь слушают, внимают каждому слову! Для того чтобы так подчинять себе людей, необходимо иметь в характере некую изюминку, которой Катка, к большому сожалению, не обладала. Зато у Розалии этих изюминок было хоть отбавляй.
Получив от Григория шестьсот евро, свекровь отпустила Леопольдину.
– А теперь и тост провозгласим. Шампанское в студию! Почему бокалы пустые? Мужчины, ухаживайте за дамами!
Подняв наполненные бокалы, все уставились на Розалию. Наслаждаясь всеобщим вниманием, она начала говорить тост. Ей-богу, за то время, что она – выражаясь на жаргоне – гнала пургу, можно было бы три раза съездить в Питер.
– Милый Гриша, милая Тася, сегодня ваши сердца слились в единое целое. Теперь вы – законные супруги со всеми вытекающими отсюда последствиями. Григорий уже не мальчик, как-никак пятьдесят лет – возраст серьезный, с анатономической точки зрения. Но он богат, а раз так, значит, наша двадцатитрехлетняя Таисия наплюет на анатомию, физиологию и прочие житейские мелочи. Впереди у вас брачная ночь! А что такое брачная ночь? О-о!.. Она бывает только раз в жизни. Это особенная ночь, таинственная! Таинственность главным образом заключается в том, что женщина должна зарубить себе на носу: так, как в эту ночь, больше не будет никогда! Подружки невесты, не кисните, но такова правда жизни. Присутствующие здесь дамы меня поймут, а мужчины не обидятся. Вернемся к тосту: чтобы у Гришеньки с Тасечкой каждую ночь все было, как в первый раз, им необходимо подарить тамаде ювелирное украшение.
– За любовь! – заорала Катка.
– За вас!
– За Гришку!
– За Таську!
– До дна!
Свекровь вознегодовала:
– Ты зачем мой хлеб отбираешь? Кто тебе разрешил открыть рот?
– Если бы я его не открыла, вы бы свой не закрыли до второго пришествия.
– Я с тобой позже поговорю. – Розалия залпом выпила шампанское. – Ой, а почему шампанское такое горькое? Фу! Как горько! Будто дерьма наелась!
Вот все бы ничего, но ее последние слова оказались явно не к месту.
Хорошо, что гости уже кричали:
– Горько! Горько! Горько!
Веселье продолжалось. Все пили, ели, смеялись, шутили и… если бы в особняке не было Розалии Станиславовны, свадьбу Мисутиных можно было бы считать идеальной.
Но тамада – она и в Африке тамада. Розалию несло все дальше.
Спустя час после первого тоста она возвестила:
– Господа, оторвитесь от тарелок и бокалов! Прошу всех следовать за мной в бордовую гостиную.
– Нам и здесь хорошо!
– Давайте лучше выпьем!
– Ой, никуда идти не хочется.
– Так классно сидим!
– Котики мои, ну, вы думаете, мне охота вставать из-за стола? Но ведь традиции, мать их так и растак пять раз. Давайте, давайте, тем более что молодые уже встали.
– Розалия Станиславовна, а что хоть будет? – шепнула Катка.
– Очередной лохотро… ритуал!
Тридцать человек нехотя перекочевали в гостиную. Катка с удивлением отметила, что бордовое помещение практически зияет пустотой. Если не считать гардин, камина и журнального столика, гостиная была девственно пуста.
Да, Розалия подготовилась основательно.
– Следующий ритуал называется «У кого больше». Девочки, хихикать не надо, это ритуал денежный! Чтобы у супругов до конца их дней в семье водились деньги, все встают в круг и берутся за руки. Так… теперь невеста берет шляпку… Натали, дай Таисии шляпу! И она медленно обходит гостей. А те, в свою очередь, опускают в шляпу денежки. И помните, я тамада валютная, значит, деньги принимаются исключительно в валюте. Тасюша, свет моих очей, чтоб у вас с Гришей всегда и все! Ну, иди, душка, начинай обход.
Гости клали в шляпу купюры, а Розалия, неотступно следуя за Тасей, отвешивала комментарии.
– Молодец, свидетель, сто баксов не пожалел, да снизойдет на тебя благодать! Умничка, Рая, люблю щедрых женщин, покойся с миром… ну, ты поняла, живи в мире и согласии. А ты, красавчик, почему только пятьдесят баксов кинул? Котик, ты же меня сейчас оскорбил, в душу плюнул, ногами меня растоптал! Давай, давай, ты не в налоговой! Будьте щедрее, гости дорогие, не жалейте денег тамаде на соболью шубу… э-э… в смысле, на счастье молодым.
Закончив обход, Таисия подошла к супругу:
– Целая шляпа, значит, мы с тобой обречены прожить в достатке!
Розалия шляпу конфисковала:
– Конечно, обречены, детка. Только шляпу с выручкой я вынуждена взять себе. Деньги переходят в фонд помощи тамаде и ее близким. Обычай! Не я его придумывала, не мне его нарушать.
– А теперь выпьем! – завопил кто-то из гостей.
– Айда за стол!
Катка подлетела к свекрови:
– Вам не стыдно? Это же откровенная обдираловка!
– Не откровенная, а искусно завуалированная под древние традиции. Черт, сбилась. Ката, ты имеешь отвратительную привычку появляться в самый неподходящий момент!
– Вам своих денег не хватает?
– Ката, таков обычай. Я – тамада…
– Вы не тамада!
– Ступай с миром, дочь моя. Адрес ты знаешь, он не изменился.
– Вы обязаны вернуть гостям все до копейки в конце вечера!
– Господи, какие извращенные мысли посещают твою головку! Детка, меня это беспокоит, ты не в себе. Хочешь об этом поговорить?