– Умница. Теперь выходи в коридор и не спеша двигай к выходу.
– Я приехала не одна, в машине сидят люди. Тебе не удастся выйти сухим из воды.
– Люди? Отличная шутка. Двигай вперед! И смотри, без глупостей. Одно неверное движение, и эта кукла окажется калекой.
Ведя впереди себя трясущуюся Маринку, Сергей неотрывно наблюдал за Копейкиной.
На улице Макаров кивнул на «Фиат»:
– И где люди? Разбежались? Ха-ха! Открывай колымагу.
Марина застонала.
Затолкав девушку на заднее сиденье, Сергей сел рядом.
– Что ты задумал? – спросила Ката, заведя мотор.
– Ничего особенного. Никто не пострадает, если ты сделаешь все как надо.
– Куда мы едем?
– Ко мне в гости.
– Сергей, одумайся. У тебя еще есть шанс…
– Шанс есть у тебя и у этой тупоголовой кретинки. Рули молча.
В квартире, выхватив у Каты сумочку, Сергей затолкал женщин в ванную комнату, а сам рванул на кухню.
Не прошло и минуты, как Макаров вновь нарисовался в дверях.
– Пойдем, – обращение адресовалось Копейкиной.
В красной спальне Сергей ловко орудовал веревкой. Ката пыталась сопротивляться, но сильный удар по лицу заставил замереть.
– Я не хотел, – твердил Макаров, завязывая узел. – Ты сама напросилась.
– Сволочь! Ты заплатишь за свои зверства. Вчера Марго была в милиции, они в курсе твоих деяний.
– Ритка? В милиции? Не смеши, эта потаскушка слова против меня не посмеет сказать.
– Что тебе нужно? Чего ты добиваешься?
– А разве ты не поняла? Мне нужна ты! Твоя любовь, нежность, ласка. С первой минуты, как я увидел тебя, потерял голову. Ты мой идеал, моя половинка, мы созданы друг для друга. Поверь, пройдет время, и ты поймешь, я был прав. Мы с тобой уедем… уедем туда, где нас не найдет ни бог, ни дьявол. Ты будешь купаться в счастье, обещаю.
– Ты сам прекрасно понимаешь – твои слова похожи на речи умалишенного человека.
Макаров побагровел. Минуту спустя у него случился самый настоящий срыв. Тигром он метался по спальне, осыпая всех и каждого проклятьями. Брызжа слюной, Сергей подлетел к Копейкиной и, замахнувшись, приготовился нанести новый удар по лицу.
Ката завизжала.
– Все вы, рыжие, – шлюхи! Я вас ненавижу! Ненавидел Марго, ненавижу тебя, ненавижу всех!
– Что я тебе сделала?
Вспышка гнева закончилась так же внезапно, как и началась.
– Катарина, девочка моя, не бойся. Я не причиню тебе зла. Но ты не должна, слышишь, не должна называть меня сумасшедшим.
– Сергей, развяжи, пожалуйста, мне руки.
– Нет! Не могу, пока не могу.
– Если так сильно меня любишь, неужели тебе доставляет удовольствие видеть мои страдания?
– Это сейчас ты страдаешь, но в скором времени страдания испарятся, их место займет блаженство. Катка, ты будешь счастлива.
У Каты из глаз брызнули слезы. Ну почему, почему она не послушала Виктора? А теперь по ее вине может случиться непоправимое… с ней и Маришкой.
– Ну-ну, девочка, не нужно слез. Ни один волосок не слетит с твоей головки. Скоро мы с тобой уедем далеко-далеко. Ката, у нас будет настоящая семья. Потом родятся дети. Я хочу двоих – мальчика и девочку. Девочку назовем Катой, в честь мамы, а мальчугана…
– Сергей, замолчи! Замолчи! Не хочу тебя слушать!
Макаров поднял вверх указательный палец:
– Не ори, иначе придется заклеить рот пластырем. – Он тихо засмеялся.
Его безумный, остервенелый взгляд сводил Копейкину с ума. Пустые, ничего не выражающие глаза человека с нездоровой психикой постепенно убивали слабую надежду на спасение.
Мысленно прощаясь с домочадцами, Катарина впадала в панику. Обилие красного цвета давило на нервы, хотелось завыть от отчаянья.
Порывшись в ее сумочке, Макаров достал паспорт.
– Несколько часов побудь в одиночестве, мне надо отъехать. Не скучай.
– Сергей… заклинаю, отпусти меня.
– Глупая, сама не понимаешь, от чего отказываешься. – Макаров все-таки заклеил ей рот пластырем.
– Доверять женщинам можно, но не всегда, – шептал он, пройдясь ладонью по рыжим волосам.
Через час после его ухода в коридоре ожил звонок. Ката напряглась. А далее последовала зловещая тишина. Копейкиной уже начало казаться, что короткая пронзительная трель звонка – не более чем ее воображение, как вдруг из прихожей снова донеслось резкое «дзинь».
Пленнице не оставалось ничего другого, как обливаться горькими слезами и ждать чуда. Чуда, которое вызволит ее из плена безумца, так искусно маскирующегося под нормального человека.
Минуты тянулись мучительно долго, и вот Катка услышала, как в замочную скважину вставили ключ.
«Боже, это Макаров, а где же чудо?»
Сергей появился в спальне, держа в руке два билета.
– Завтра я отвезу тебя в надежное место. Там ты будешь дожидаться меня и строить планы на будущее. А сейчас поспи. Сегодня выдался трудный денек.
Из тумбочки Макаров выудил шприц и ампулу:
– Укол поможет тебе на время забыться.
Игла коснулась плеча, и практически сразу Катарина оказалась в бессознательном состоянии.
Что происходило дальше, Копейкина не знала. Но стоило ей открыть глаза, как она увидела Витьку.
– Виктор?!
Помимо Столярова, в комнате находились медики и двое крепких мужчин в форме сотрудников правоохранительных органов.
– Марина… где Марина? – шептала Ката.
– С ней все в порядке. Как и тебе, Макаров вколол ей снотворное. Она уже в норме.
– А Сергей?
Виктор переглянулся с толстым полковником.
– Если честно, – выпалил Столяров, – ты заслуживаешь самого сурового наказания. Я лично готов задать тебе по первое число.
Ката прикрыла глаза. Витька прав, абсолютно прав.
* * *
Шатающейся походкой Катарина прошла в прихожую и щелкнула выключателем.
Виктор прислонился спиной к двери.
– Теперь ты понимаешь, что своим необдуманным поступком нарушила планы ребят? Макарова арестовали, он ушел в глубокую несознанку. Через три дня должна была начаться операция по задержанию организатора секты.
Ката опустила глаза в пол.
От Столярова она узнала, что на протяжении последнего месяца в Доме Счастья под видом брата Юрия жил капитан Селезнев. Органы вышли на секту после того, как в милицию поступило несколько заявлений от граждан, которые не попались на крючок менеджеров агентства. Проявив бдительность, три человека, живущие в разных районах Москвы, не поленились и поделились своими сомненьями с сотрудниками милиции.