- Внимание всем! Сегодня наш маленький коллектив пополнился новым членом, взамен Иоллы. Новый оперативный сотрудник длинное, переливчатое слово короче, Юайя. Как всем уже известно, супруга Иого объявляет Уэф.
Иого сияет, как сварочная электродуга.
- Познакомьтесь, моя половина. Прибыла наконец. Конец моим страданиям!
Юайя интересное имя. Из одних гласных букв, надо же. Необычно.
- Стало быть, Юля авторитетно изрекает дед Иваныч, тоном церковного попа, нарекающего новорожденного младенца. Окрестил Юлей, значит.
Она немного недоуменно смотрит на деда.
- Он нас всех переименовал, Юайя это папа Уэф меня только пока опасается, хотя исподтишка про себя уже начал обзывать Ульрихом.
Все смеются, весело и беззлобно. Дети, мудрые дети…
Я будто споткнулся. Как раньше не допер? Точно. Как точно, лучше и не скажешь. В этом и есть вся их суть. Мудрые, всесильные, добрые и счастливые дети вот что такое ангелы.
Я вижу прищуренные глаза папы Уэфа.
"Ты явно умнеешь. Общение с Иоллой тебе на пользу. Одна мудрая мысль за другой"
"Эта мысль неверна? Что не так?"
"Все так, Рома, все так. И всетаки ты, как обычно, сильно упрощаешь. Ладно. Важно понимание сути, детали придут позднее. Слушай, давай сегодня не будем, а? У меня уже голова трещит, все время думать, думать, думать…"
"Это твоя работа, папа Уэф. Ты же координатор"
"Сегодня я беру выходной. В конце концов, имею право. Праздник! Вот так. Сейчас будет общий воздушный хоровод, в честь вступления в нашу команду нового члена. Иолла будет участвовать, и ты потолкайся, пояс ты освоил, вреда не будет, зато весело. А потом праздничный ужин. А потом…"
Сзади неслышно возникает мама Маша. Осторожно, незаметно берет его длинными пальцами босой ноги за пятку. Нечеловеческий жест, и в то же время понятный.
"А потом я забираю свою ненаглядную, и мы ночуем в майском лесу" папа Уэф смотрит строго, как и положено большому начальству "и пусть ктонибудь попробует меня или ее побеспокоить. Враз уволю! Касается всех. Вопросы?"
Он оглядывает нашу команду.
"Вопросов нет, шеф. Давно бы так, шеф. А то мы распустились, шеф"
"Вот так вот. А теперь хоровод"
Шелест белорадужных крыльев, рои голографических искр, свист рассекаемого воздуха, веселый смех. И взвивающаяся музыка, непривычная, но красивая. Воздушные танцы одно из любимых развлечений, вот только здесь они не очень… Размаху нет. И народу немного, и купол маскирующего поля не позволяет подняться высоко. Не танцевать же с включенной индивидуальной маскировкой!
Я вдруг вижу, что моя ненаглядная незаметно покинула хоровод, и ощущаю ее резко упавшее настроение. Я немедленно спешу за ней.
"Где ты?"
Тихий, шелестящий плач в моей голове. Да, и плач передается… Маленькая моя!
"Нет, Рома, не сейчас… Уйди, уйди, я прошу! Не подходи, слишишь!!"
Она сидит в полной темноте, на лавочкезавалинке возле той самой бани, где не так давно дед Иваныч просвещал нас. Надо же, он и сейчас здесь. А Ирочка взахлеб рыдает, повиснув на нем, и дед гладит ее заскорузлой крестьянской ладонью. Я ясно вижу лишь шевелящийся тепловой контур обоих, слившийся воедино, да ее ауру, деформированную сильнейшими переживаниями. Маскировка, настроенная Кио, безупречна здесь не только темно, но и тихо, музыка, гремящая в неполной сотне метров, почти не слышна.
И я слышу ее. Отчаянный, детский плач, градом катящиеся слезы.
- Дед… Какой же… танец… без крыльев! Я же калека, калека, понимаешь ты или нет!!
Маленькая моя!!!
"Рома, Христа ради… дай ей поплакать. Надо ей! Ну что ты, что ты, внученька…"
Я стою, как памятник самому себе. В натуральную величину.
Да. Да, все так. Это я виноват… Это изза меня…
Плач становится тише, выдыхается. Вот уже только всхлипывания.
"Нет, Рома. Твоей вины тут всего ничего. Прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть. Ты сильно огорчился, да? Сильно, я же вижу"
Тепловое пятно распадается, и я вижу приближающуюся ко мне Ирочку. Она прижимается ко мне. Глаза светятся в темноте.
"Ну вот. Как нехорошо вышло… Все, Рома, я уже в порядке. Крылья что проживу какнибудь. Зато взамен у меня теперь две лишних руки, две лишних ноги, и еще одна голова"
Да, голова. Пустая…
"Неправда. И хватит себя обзывать, Рома, а то ты скоро и сам поверишь, что дурак. Я никогда не связала бы свою судьбу с дураком. Ты такой же разумный, как и мы, ничуть не меньше. Это главное. А знания, информация дело наживное"
Я глажу ее, ласкаю, и чувствую, как она отмякает. Все, она уже успокоилась.
А где же дед Иваныч? Тепловое пятно на лавке както незаметно исчезло. Ясно. Смылся, утешитель, из деликатности.
- Папа Уэф, можно спросить, пока вы с мамой Машей не отбыли на заслуженный отдых?
Он вздыхает с огорченным видом.
- Нет. Ты всетаки наглец. Я же тебе сказал? Чего лезешь к начальству с разными глупостями?
Я смотрю ему в глаза. Я, конечно, изрядная свинья, да только когда еще я сюда попаду… Словом, эксплуатирую и злоупотребляю.
- Папа Уэф, тут такое дело…
Я молчу. Прочитает сам. Мне, конечно, следует обратиться к маме Маше, но я почемуто стесняюсь. Ну неловко мне, понимаешь?
Уэф прищуривается.
- Жадная до этого дела?
Я киваю. Маломало есть.
Уэф смеется своим переливчатосеребряным голоском. Вот интересно со мной он обычно разговаривает уверенномужественным баритоном, а смеется всегда вот этим своим девичьим серебряным смехом. Нет, хоть как несолидно для его возраста и должности.
- В мать. Она тоже, бывало… Потерпи, Рома. Лет семьдесят, восемьдесят, а там станет полегче, поутихнет, пообвыкнет…
Да мне это нравится, даже очень, только я в последнее время так выматываюсь, а хотелось бы…
- Понятно. И ты, стало быть, временами чувствуешь за собой… хм, неполное служебное соответствие?
Да уж. Папа Уэф, как обычно, берет быка за рога. Неполное служебное соответствие в самую точку.
- Не получится, Рома, без Мауны никак. И знаешь, ты прав нечего откладывать. Я думаю, все… хм, мероприятие займет от силы полчаса. Не будем терять времени.
Вот как бы только поделикатней… Я прошу…
В фиолетовых глазах Уэфа прыгают огоньки.
"Какой разговор, Рома. Никто даже не поймет, о чем шла речь. Милая, можно тебя отвлечь?"
В проеме люка неслышно возникает мама Маша, вопросительно смотрит на нас.