Алексей Борисович, не выдержав, тоже совсем по-мальчишески рассмеялся.

– Ну, вы, ребята, артисты!

– Это не мы артисты, – ответил Петька, – а русалка.

– И кому она только понадобилась? – враз посерьезнел Шмельков.

Перевернув еще страницу, он воскликнул:

– А вот и она, родимая!

– Где? – склонились над амбарной книгой ребята.

– Да вот, – вел указательным пальцем по строчке Шмельков. – «Живописное полотно неизвестного художника», – принялся читать вслух Димка. – «Коварная русалка»… – Тут он остановился и спросил:

– А откуда Екатерина Филипповна знала название картины?

– На холсте сзади было написано, – пояснила Ниночка.

– А художник, значит, неизвестен, – медленно произнес Петька.

– Вот именно, – подтвердила Ниночка. – Картина без подписи. Иначе Екатерина Филипповна докопалась бы. Она была такая дотошная.

Димка снова склонился над амбарной книгой.

– Значит, «Коварная русалка», – продолжал он читать вслух. – Холст. Масло. Предположительно девятнадцатый век. Цена – 100 рублей.

– Это сколько же сегодняшними деньгами-то будет? – поинтересовалась Настя.

Шмельков, беззвучно пошевелил губами, сказал, что если перевести эту сумму тысяча девятьсот шестьдесят второго года на нынешние цены, а потом в условные единицы, то выйдет примерно сто долларов США.

– Дешево, – покачал головой Димка. – Сегодня за такие деньги если только какую-нибудь мазню купишь на улице возле метро. А «Русалка» все-таки была старинная.

– Ты лучше сюда посмотри! – ткнула в следующую графу описи Настя. – Рама-то от «Русалки» стоит в три раза дороже, чем сама картина.

– И впрямь, – поглядел Петька. – Рама позолоченная, – начал он читать запись в амбарной книге. – Французской работы. Восемнадцатый век. Цена триста рублей.

Присутствующие изумленно переглянулись.

– Значит, картина сто долларов, рама триста, – сказал Шмельков. – Что ж, за четыреста долларов могли и залезть. Особенно если знать, что ночью возле библиотеки никого не бывает.

– Мы-то рано ложимся, – уточнила Ниночка. – В половине двенадцатого уже все спим без задних ног.

– Вот именно, – кивнул Алексей Борисович. – Кому-то понадобилась такая сумма. Вот он в библиотеку ночью и наведался.

– И потом выкинул самое дорогостоящее из того, что украл? – повернулся Петька к Шмелькову.

– Эх ты! – досадливо произнес тот. – Совсем ведь из головы вон, что раму-то раскурочили и на берегу выбросили.

В библиотеке повисло молчание.

– А давайте посмотрим более поздние описи, – предложила Настя. – Вдруг Екатерина Филипповна случайно в нулях ошиблась, и картина стоила не сто, а тысячу рублей. А это уже как-никак тысяча долларов.

– Даже если и так, зачем раму за триста долларов было выбрасывать? – не понимал Шмельков.

Он принялся изучать другие амбарные книги. В них везде фигурировали «Коварная русалка» и рама французской работы. Цены оставались неизменными – сто рублей и триста рублей.

– Дела-а, – закрыв последнюю амбарную книгу, протянул капитан.

– Кажется, я понял, – отчетливо произнес Петька.

– Я тоже все понял, – уныло отозвался капитан. – «Висяк», он и есть «висяк». Скорее всего мы с вами ни воров, ни картины никогда не найдем. Хорошо еще, что цена у нее небольшая. А то, Ниночка, у тебя могли быть неприятности. А так спишут ее на правлении вашего поселка, и все дела.

– Значит, ты ее искать не собираешься? – возмутилась Ниночка. – И воры пускай на свободе гуляют, да? Может, опять ко мне пожалуют.

– Да что ты, раскудри тебя береза, зря кипятишься, – отвечал Алексей Борисович. – Буду искать. Еще как буду! Думаешь, мне премия от Тяпы Верещинского лишней окажется?

– Правильно пишут про теперешнюю милицию! Только за взятки и работаете! – еще сильней распалилась Ниночка.

– Я для нее стараюсь, а она же еще и оскорбляет! – обиделся в свою очередь Алексей Борисович.

– Ты должен не для меня, а по долгу службы стараться! – в сердцах ударила кулаком по бывшему княжескому столу Ниночка.

– Ты меня долгу не учи, – оборонялся Шмельков. – Я про него все сам знаю. И искал бы без всяких денег. Только честно тебя предупреждаю: дело почти безнадежное. Единственная ниточка – этот с амнезией. Если не очухается или вообще с ними не связан, то пиши пропало. И с машиной его ума не приложу, что делать. По идее, я должен ее объявить в розыск, а заявления от пострадавшего нет. И вообще он мог ее на время какому-нибудь знакомому одолжить. Или на стоянку загнал. А я теперь ломай голову. А ты говоришь, только за взятки работаем, – с укором взглянул он на Ниночку.

– Да я пошутила, Алеша, – смутилась та.

– Алексей Борисович, вы меня не дослушали, – снова заговорил Петька. – По-моему, я понял, что нужно было преступникам. Они охотились именно за рамой.

– Ну ты у нас гений! – покрутил пальцем возле виска Димка. – Значит, они охотились за рамой, чтобы выкинуть ее и удрать?

– А ты не сообразил, что они не всю раму выкинули? – ничуть не смутился Петька. – Одного куска мы так и не нашли.

– Может, плохо искали? – посмотрел на ребят Шмельков.

– Нет, Алексей Борисович, – возразила Настя, – мы там все кусты облазили. – Если только что-нибудь в воде осталось.

– Давайте завтра с утра надуем старую дедушкину резиновую лодку и по пруду поплаваем. Думаю, где-нибудь на воде еще кусок рамы отыщется, – сказал Димка.

– А я сильно в этом сомневаюсь, – покачал головой Командор. – Ничего мы не найдем ни в воде, ни под водой.

– Это еще почему? – не поняли остальные.

– Потому что в пропавшем куске рамы скорее всего был тайник! – воскликнул Петька.

Глава IV В ПОИСКАХ ТАЙНИКА

– Тайник? – разом воскликнули остальные.

– Зачем тайник? – спросил Алексей Борисович.

– Пока не знаю, зачем, – отозвался Петька. – Но в принципе в такой раме можно спокойно спрятать какие-нибудь драгоценности.

– Ну-ка, ну-ка, – потянулся к одному из обломков рамы капитан Шмельков.

Петька схватил другой кусок. А Маша и Настя – третий. Только сейчас, после Петькиных слов, все обратили внимание, что рама была не только массивной, но и достаточно объемной. При желании кто-нибудь мог спокойно выдолбить в дереве углубление и действительно спрятать что-то ценное.

– Ну ты даешь, парень! – с уважением поглядел Алексей Борисович на Петьку. – В такой раме и впрямь можно бриллиантик какой-нибудь спрятать. Если крупный и чистый экземпляр, то вор не прогадает. А тайников этих в прежние времена делали пруд пруди. Вот, к примеру, у архитекторов на одной даче старый шкаф решили разрубить на дрова. Прабабка у них там одна померла. Ну, они и стали от ее рухляди избавляться. И шкафчик-то был – тьфу. Посмотреть не на что. Ну, а как они по нему топором вдарили, оттуда царские золотые империалы посыпались.