– Дурдом, – пробубнил Димка.
На сей раз его ткнули сразу в два бока. С одной стороны Маша, а с другой – Петька.
– Мало того, – ничего не замечая, увлеченно вещала Коврова-Водкина. – Мариночка, вдохновленная трудами Аполлинария, слепила его бюст. Пойдемте, друзья мои, я вам покажу. По-моему, это настоящий шедевр!
И она повела всю компанию в бывший кабинет Вадима Леонардовича Водкина. Там на самом видном месте стояла изможденная гипсовая голова с клинообразной бородкой и абсолютно лысой макушкой.
– Узнаете? – обратилась к ребятам Коврова-Водкина.
Димка хотел сказать, что это бюст Дон-Кихота. Но тут Коврова-Водкина воскликнула:
– Вылитый Аполлинарий! Прямо как живой!
– Так мы ведь его…
Димка хотел сказать, что никто из присутствующих, кроме хозяйки дома, не мог знать живого Аполлинария, скончавшегося в тысяча девятьсот сороковом году. Но Коврова-Водкина опередила его:
– А еще Мариночка подарила мне картину!
– На ней тоже Аполлинарий изображен? – поинтересовалась Маша.
– Нет, – покачала головой Коврова-Водкина. – Это мистический глаз, заряженный энергией космоса. Когда я на него смотрю, у меня проходят сердечные приступы.
Ребята переглянулись. Похоже, Марина Тимофеевна и тут развила бурную деятельность. Вот только зачем? Или она действительно поставила своей целью избавить от недомоганий все старшее поколение Красных Гор? Но в таком случае как объяснить историю с Настей? Тут Марина повела себя не слишком благородно.
– Вот эта картина! – устремилась в другую часть кабинета Коврова-Водкина. Друзья посмотрели. На серо-туманном фоне был четко выписан большой глаз. Коврова-Водкина немедленно объяснила, что если хочешь от чего-нибудь вылечиться, то следует сесть поудобней напротив картины и, по возможности не мигая, смотреть прямо на глаз. – Это, знаете ли, настоящее чудо! – продолжала хозяйка дома. – Всего через пять минут начинаешь чувствовать себя так, будто помолодел на двадцать лет! Можете сами попробовать.
– Для нас это опасно, – покачал головой Петька.
– Ничего подобного! – с возмущением поглядела на него Коврова-Водкина. – Марина пишет картины не зубной пастой, а красками. Она очень талантливый живописец. Конечно, ей не хватает школы. Она же самоучка.
– Вы не так поняли Петьку, – вмешался Гришка. – Он говорил не про зубную пасту!
– Нет, дорогой юный друг, – покачала головой хозяйка дома. – Мариночка подарила мне эту картину не на Пасху. На Пасху мы с ней даже еще не были знакомы. Она ведь стала жить у нас в Красных Горах только в июне. Ну, друзья мои, садитесь! Давайте вместе посмотрим на этот замечательный глаз.
– Нет, мы, пожалуй, не будем! – хором возразили ребята. – Если эта картина на двадцать лет омолаживает, то как бы нам вообще не исчезнуть.
На сей раз хозяйка дома расслышала.
– Пожалуй, вы правы, – согласилась она. – Вам же только по пятнадцать лет.
– А Вовке вообще тринадцать, – указал на младшего мальчика Дима.
– Что, мой милый? – по-своему истолковала Димкин жест Наталья Владимировна. – Тебе хочется испытать действие картины?
– Нет, не хочется! – заорал Вовка и на всякий случай попятился к двери.
– Какая наводчица? Где наводчица? – Заволновалась Коврова-Водкина.
Ребята едва сдержались от смеха.
– Нет, вы от меня, пожалуйста, не утаивайте! – воскликнула Наталья Владимировна. – Если в нашем поселке появилась наводчица и с ее помощью уже кого-то ограбили, нужно принимать срочные меры! Сейчас позвоню капитану Шмелькову.
И Наталья Владимировна потянулась к трубке радиотелефона.
– Не надо звонить Шмелькову! – громко крикнула Маша.
– Нет никакой наводчицы! – подхватил Петька.
– И никого у нас не ограбили! – проорал в самое ухо хозяйке дома Димка.
– Можешь так громко не кричать. Я не глухая, – поморщилась Наталья Владимировна. – И вообще вы меня совершенно запутали. То начинаете рассказывать про какую-то наводчицу. А потом вроде бы получается, что ничего не произошло. Как прикажете вас понимать?
– Так, Владимировна, и понимай! – неожиданно возникла на пороге кабинета Татьяна Филимоновна. – Давно тебе говорю: опасность твоему имуществу грозит отовсюду.
– При чем тут посуда! – с гневом уставилась на домработницу Коврова-Водкина. – Сколько раз я должна повторять: не вмешивайтесь в чужие разговоры. Мы с юными друзьями ведем высокодуховную научную беседу! И прозаические проблемы с посудой меня в данный момент совершенно не интересуют.
– Вот ограбит тебя кто-нибудь из этих-всяких – тогда заинтересуешься! – грянула Филимоновна и, хлопнув дверью, удалилась.
Пол от чеканных шагов домработницы-снайпера задрожал, словно началось небольшое землетрясение.
– Тяжелый случай, – вздохнула Коврова-Водкина. – Моя несчастная домработница, кажется, с годами утрачивает последние умственные способности.
Ребята ничего не ответили.
– Так на чем мы остановились, друзья мои? – посмотрела на них Коврова-Водкина.
– Я хотел попросить у вас книгу Аполлона Парнасского, – торопливо произнес Петька.
– А ты разве еще не взял? – спросила Наталья Владимировна.
– Не успел, – честно признался мальчик.
– Тогда возвращаемся в гостиную, – направилась к двери хозяйка дома.
Петька облегченно вздохнул. Теперь можно было взять книгу и под каким-нибудь благовидным предлогом распрощаться с Натальей Владимировной. Подойдя к шкафу, Петька выхватил наугад самый пухлый из оставленных Мариной томов и уставился в оглавление. Раздел пятый труда гласил: «Ведьмы. Классификация родов и видов». «Вот повезло! – пронеслось в голове у мальчика. – Это нам сейчас и требуется!»
– С вашего позволения, – очень вежливо обратился он к Наталье Владимировне, – я возьму почитать вот это.
– Ну-ка, ну-ка, – потянулась к книге хозяйка дома. – О-о! – едва взглянув на обложку, воскликнула она. – Замечательный выбор. Это произведение относится к среднему периоду творчества моего незабвенного Аполлинария. В те годы он изучал энергетику приворотов и сглазов. И ездил для сбора фактического материала в самые глухие уголки России.
– И чего он там видел? – поинтересовался Вовка.
– Одним словом не выразишь, – величественно развела руками Наталья Владимировна. – Вот Петруша прочтет и все тебе расскажет.
– Я расскажу, – поторопился заверить Петька.
Он чувствовал, что, если они сейчас не уйдут, хозяйка дома заведет еще какую-нибудь длинную беседу.
– Нас, к сожалению, ждут обедать, – быстро проговорил Командор.
– Да, да, – подхватила Маша. – Вы же знаете, как наша бабушка не любит опозданий!