— Если я скажу, что она меня сама об этом попросила, ты поверишь? — перебила я.
Лилия посмотрела мне в глаза и кивнула:
— Вполне.
Ближе к вечеру я отправилась в райцентр, где родилась Светка и где до сих пор жила ее мать. Все, что я узнала пока о женщине, которую многие называли моей подругой, ничуть не удивило, но вместе с тем не давало ни малейшей зацепки для того, чтобы понять; кто и по какой причине желал ей смерти. Самая приемлемая версия — случайный псих. Сведение личных счетов я тоже не отбрасывала, прекрасно зная, на что способна Светка. У меня лично не раз возникали в отношении ее кровожадные мысли. Правда, далее фантазий я не заходила, но ведь кто-то другой мог отнестись к ее выходкам гораздо серьезнее.
Я вспомнила о фотографии, которая якобы пропала со стола в ее офисе, и почувствовала беспокойство. «Глупо думать, что ее гибель как-то связана с фотографией», — одернула я себя, но беспокойство не отпускало.
Адрес Светкиной матери я не помнила, но надеялась без труда отыскать дом, где бывала несколько раз. Свернула напротив торгового центра, машинально отметила название улицы и вскоре тормозила возле третьего дома. Последний подъезд, квартира на первом этаже возле лестницы направо. Я позвонила и терпеливо ждала с минуту. Потом позвонила еще. В квартире тихо. Значит, Валентина Ивановна куда-то отлучилась. Надо было узнать ее телефон и предупредить о приезде. Хотя обычно пенсионеры надолго из дома не уходят.
Я вышла из подъезда, решив прогуляться и заглянуть сюда позднее. Дошла до угла дома и замерла, разглядывая небо, верхушки сосен в лесопарке напротив, потом закрыла глаза, подставив лицо последним лучам заходящего солнца.
— Ланочка, — услышала я. — Это вы, Ланочка?
Я повернулась и увидела, как Валентина Ивановна бежит мне навстречу в стареньком драповом пальто и теплом платке. Прядь седых волос выбилась из-под платка, упав ей на глаза. Одной рукой женщина отбрасывала непослушную прядь, в другой держала сумку с продуктами.
— Господи, это вы, как я рада! Спасибо, что приехали!
Я подскочила к ней, взяла сумку из ее рук, а она уткнулась мне в плечо и заплакала. Я гладила ее спину и ждала, когда она успокоится.
— Спасибо, что приехали, Ланочка, — повторила она, отходя на шаг. — Идемте. Выпьем чаю. Я конфет купила. Сегодня получила пенсию. А вы давно приехали?
— Сегодня.
— По делам или родственников навестить?
— Узнала, что произошло, вот и приехала.
Валентина Ивановна посмотрела на меня и молча кивнула. Мы вошли в квартиру — за последние шесть лет здесь ничего не изменилось.
— Устраивайтесь за столом, Ланочка, сейчас будем чай пить.
Я села на расшатанный табурет возле двери на лоджию. Валентина Ивановна суетилась около плиты.
— Как вы живете? — спросила она. — Замуж не вышли?
— Нет.
— Светлана тоже была одинока. Впрочем, вы знаете. Вы были для нее самым близким человеком. Когда врачи запретили ей жить в Питере, для нее это стало настоящей трагедией. Спасибо вам огромное, что помогли ей. Жаль, что из-за здоровья…
Мне стало ясно: Светка не посвящала мать в наши взаимоотношения, а свой отъезд из Питера объяснила нездоровым климатом.
— Я удивилась, что вы не приехали на похороны. А потом вспомнила, что Света говорила: вы часто и подолгу бываете в командировках.
— Да, я недавно вернулась из-за границы.
Валентина Ивановна собрала на стол, разлила чай, посмотрела на меня и тяжело вздохнула:
— Вот такие у нас дела.
— Валентина Ивановна, простите, что я говорю об этом…
— Никто не хочет искать убийцу, — быстро произнесла она. — Сколько времени прошло, а никому никакого дела… Мою девочку убили, а теперь они выгораживают убийц.
— Кто «они»?
— Те, кто должен их найти. Они ничего не делают. Потому что все знают, кто настоящий убийца.
— Вы имеете в виду вице-губернатора?
— Конечно. Я говорила Светочке, как это опасно. Но она была такой бесстрашной. Она сказала, что не может и не будет молчать. А теперь мой ребенок лежит в сырой земле, а этот… Извините… — Валентина Ивановна достала платок и вытерла глаза. — Нервы у меня не в порядке. Моя дочь погибла, а они выдумывают разные небылицы.
— Что вы имеете в виду?
— Папку с документами. Я знаю, папка была. Светлана с ней не расставалась. И когда приезжала ко мне, папка была у нее в портфеле. Я сама ее видела.
— Папку или бумаги?
— Папку, — вздохнула Валентина Ивановна. — Света говорила, что они очень важные.
— И вы не спросили, что это за бумаги?
— А что я понимаю в бумагах, Ланочка? Я просто беспокоилась за дочь. А они сказали, что там была инструкция, как вызывать дьявола. Разве это не издевательство? Вот увидите, бог их накажет.
— Больше Светлана вам ничего не рассказывала?
— Она редко приезжала. Работа. И я не могла к ней приехать. У меня ведь две козы. Держу в сарайчике. Соседи недовольны, но.., разве на мою пенсию мыслимо прожить? Никак не соберусь с силами разобраться со Светиными вещами. Ее квартиру надо продавать — квартплата большая, я и за эту-то с трудом плачу. Хотела квартирантов пустить, но кто пойдет в дом после случившегося. Да и ремонт там надо делать. Света была равнодушна к таким вопросам. А вы где остановились?
— В гостинице.
— Почему? Ах да.., ваши родители… Может, поживете у Светы? Ой, я хотела сказать…
— С удовольствием, — кивнула я.
— Хорошо, тогда я сейчас принесу ключи. — Валентина Ивановна сходила в комнату и назад вернулась со связкой ключей. — Вот. Адрес вы знаете. Она купила эту квартиру полтора года назад. Так радовалась — наконец-то свое жилье. Меня к себе звала. А теперь… Вы виделись с Агнессой? — несколько неожиданно сменила женщина тему.
— С кем?
— С Агнессой. Это подруга Светочки. Очень милая женщина, медик по образованию. Она намного старше, но они очень подружились. Вам непременно надо с ней поговорить. У Светочки над телефонной тумбочкой написан номер ее телефона. Прямо на стене. Увидите.
— Спасибо, — сказала я, поднимаясь. — Перед отъездом я загляну к вам, чтобы вернуть ключи.