— Господи! — пробормотал Ковалев. — Я думал, это кадр из фильма ужасов. — Теперь он рассматривал фотографии очень внимательно. — Откуда они у тебя? — наконец спросил он.

Я пожала плечами:

— Нетрудно догадаться.

Но Ковалев в тот миг догадливостью не блистал.

— В каком смысле?

Мы взглянули друг на друга, и он в очередной раз переменился в лице. Впрочем, в последнее время он так часто менялся в лице, что, должно быть, привык. Да и я уже восприняла это как должное.

— Объяснись, — приказал он. В голосе металл, в глазах гнев.

— Рассказ Антоныча произвел впечатление, я решила проверить его слова. Результат у тебя в руках.

— Ты хочешь сказать.., ты раскопала могилу? — Такая мысль ему казалась настолько абсурдной, что он и сам не верил в то, что сказал.

— Я хрупкая девушка, физическая работа мне в тягость.

— Так вот ты чем занималась ночью… И кто тот придурок, что помогал тебе? Тот самый Павел Рагужинский? Ты нашла себе подходящего помощника.

— Он не читает мне нотаций, что уже хорошо.

— Я не собираюсь читать тебе нотации, — усмехнулся Ковалев. — Совершенно бесполезное занятие. Я хотел бы знать, что ты собираешься с этим делать? — Он кивнул на фотографии.

— Пока ничего, — вздохнула я. — Не в милицию же с ними идти. Твои коллеги в лучшем случае примут меня за сумасшедшую, а в худшем вполне могут решить, что голову я ему сама оттяпала.

— Кстати, мысль не совсем идиотская, — съязвил мой участковый. — Если женщина способна раскапывать могилы, от нее можно ожидать чего угодно. И чтобы доказать свою правоту…

— Какую? — перебила я и вздохнула. — Какую правоту? Кончай злиться и давай подумаем.

— У тебя с головой проблемы, — пробормотал он. — Ты хоть понимаешь… Черт, почему ты мне ничего не сказала?

— А ты пошел бы со мной?

— Нет, конечно. Самое скверное… — он ткнул пальцем в фотографии, — они не могут являться доказательством.

— Знаю. А между прочим, там есть еще свежие могилы… Уверена, они это проделывали не раз.

— Они?

— Конечно. Ты же помнишь, что рассказал Антоныч.

— Какая-то банда развлекается тем, что калечит покойников?

— Они наверняка видят в этом смысл.

— Сатанинский ритуал? Черная магия?

Я кивнула.

— Ты о чем-нибудь подобном слышала?

— Может, здесь мы найдем разгадку. — Я протянула ему папку.

— Что это?

— Скачала из Интернета. То же самое нашли в тайнике у Светки.

— Черт-те что, — сказал он со вздохом. — Будем изучать?

— Придется. Кстати, мне это так же не нравится, как и тебе.

— Обещай, что ты больше ничего не предпримешь, не посоветовавшись со мной. А если бы те психи явились на кладбище?

— Я думаю, с их стороны разумнее свернуть бурную деятельность. По крайней мере, сейчас. Убийство Агнессы взбудоражило весь город… По словам соседки, Светка ходила ночью на кладбище, — напомнила я задумчиво.

— Тем более тебе стоит держаться от него подальше.

— «Он выходит из темноты», — пробормотала я. — Так она написала.

— У меня от этой мистики уже мозги пухнут, — пожаловался Ковалев.

— Нам стоит навестить Вадима Аркадьевича.

— Зачем?

— Зададим ему несколько вопросов.

— Об Авдотьеве? Даже если ему что-то известно, он вряд ли станет откровенничать с тобой. А вот Авдотьев, узнав о твоем внимании…

— Алексей Дмитриевич, по-вашему, с какой целью я собираюсь задавать ему вопросы? Если мы будем сидеть в уголке и ждать невесть чего, вряд ли продвинемся в своих изысканиях.

— Значит, ты хочешь его спровоцировать? Что ж, в таком случае нам придется быть неразлучными. Прими это к сведению.

— С чего ты взял, что я начну возражать? — изобразила я удивление. — Да я буду счастлива, начни ты мелькать у меня перед глазами двадцать четыре часа в сутки!

— Да? А как же Павел?

— Павел мне тоже интересен, но в настоящее время ты занимаешь меня гораздо больше.

Алексей Дмитриевич нахмурился, как видно, пытаясь понять, есть ли в моих словах скрытый смысл, но уточнять не стал.

— Едем, — буркнул недовольно.

* * *

Не застань мы Вадима Аркадьевича в «Белых облаках», я бы совершенно не удивилась. Более того, если бы он внезапно покинул город, я бы и это приняла как должное. Не берусь объяснять, откуда у меня появилась уверенность, что он причастен к происходящему, но она была. И даже крепла с каждой минутой. Поэтому наличие его в собственном кабинете, наоборот, слегка озадачило.

Девушки за стойкой встретили меня как родную, я заверила, что Вадим Аркадьевич обещал меня принять, и одна из них отправилась в его кабинет выяснить, сможет ли он встретиться со мной сейчас. Алексею Дмитриевичу я предложила ожидать меня в коридоре.

— С какой стати? — возмутился он.

— Во-первых, визит стоит денег. Ты что, забыл? Нас двое, и сдерет он с нас вдвойне. А во-вторых, вдруг он разглядит во мне прекрасную душу, влюбится и все выложит?

— Хорошо, экономь деньги, — буркнул Ковалев и демонстративно устроился в углу.

Вадим Аркадьевич вновь поразил меня. Я считала, что времени для беседы со мной у него не найдется, причем не только сегодня, но и в ближайшие дни. И что мне придется приставать к нему на улице и вообще вести себя неприлично. Однако через пару минут он вышел из кабинета и направился ко мне.

— Я ждал вас вчера, — сказал он, поздоровавшись.

— Прошу меня извинить, я была в гостях у следователя.

Он посмотрел внимательно, точно решал, верить мне или нет, и кивнул:

— Что ж, идемте.

Мы вошли в кабинет, он устроился за столом и указал мне на кресло. Я села, улыбнулась, а он произнес:

— Слушаю вас.