«Продтовары» порадовали меня богатым ассортиментом соков, лимонадов и других фруктовых напитков, но пить мне сейчас не хотелось, мне хотелось шоколадки. Народу перед кассой было немного: две бабульки, мелкий паренек, паренек покрупнее и девчонка лет, наверное, двенадцати. Я встал в очередь и сделал себе лицо английского колонизатора, приехавшего на экскурсию в африканскую деревню и решившего немножечко освежиться кокосовым молоком. Очередь не обратила на меня никакого внимания, будто английские колонизаторы приезжали к ним ежедневно, и продолжила разговор.
– Ты лучше отдай мои перчатки, – говорила девчонка. – Я же знаю, ты их взял на своем драндулете кататься. Отдай, а?
– Да не брал я твои перчи, – отнекивался парень, – не брал. Они мне малы, посмотри на свои руки и на мои.
Парень продемонстрировал свои руки. Они и в самом деле были большие и в придачу перепачканные машинным маслом.
– Перчатки с обрезанными пальцами, а по запястью звездочки серебристые. Мне родители из Новой Зеландии прислали...
– Мне что из Зеландии, что из Новой Гвинеи, разницы нет. Я их не брал.
Они замолчали и стали рассматривать полки с товарами. Потом паренек постарше оглянулся, улыбнулся мне и сказал, видимо, чтобы не выглядеть глупо:
– Привет. Ты новенький?
– Угу, – усталым от жизни голосом сказал я.
– К бабушке приехал? На каникулы?
– Не. Жить тут буду.
– Дом купили?
Мне не очень нравились такие расспросы, но я решил, что это нормальное поведение в этой местности, и сказал:
– Не купили. Отец мой работу здесь получил, дом дали...
– Это какой это?
– А, там, у реки, – ответил я.
– С красной крышей? – глаза у паренька округлились.
– С черепичной крышей, – поправил я. – А что?
Паренек шарахнулся от меня и громко шепнул мальчишке поменьше и девчонке:
– Он из того дома!
Мелкий паренек и девчонка сразу же отошли в дальний угол магазина, а тот, что постарше, сказал мне шепотом:
– Давай-ка выйдем, ты, цыбил...
– Куда? – глупо спросил я, хотя прекрасно понимал, куда мне предлагали выйти.
– На улицу, цыбил. Сказать тебе кое-что надо.
Я пожал плечами и двинулся к выходу. Оглянулся и заметил, что бабки смотрят мне в спину, а одна мелко-мелко крестится. Неприятно.
На улице тот высокий парень огляделся и спросил:
– Так, значит, вы в том доме живете теперь?
– Ну, – сказал я, – допустим.
– А бабка эта? Старуха? Заходила к вам уже? – допытывался парень.
– Ну, заходила, и что?
Парень снова огляделся. Меня эта их привычка оглядываться уже начинала раздражать. Тут что, все оглядываются? Из магазина вышли мелкий мальчишка и девчонка. Парень поглядел на них и неожиданно схватил меня за лацканы куртки.
– Слушай ты, цыбил, – зашипел он. – Ты по нашей улице не ходи лучше! И в магазин не заходи, а то...
– А то что?
Спросил я, после чего перехватил его руку за внешнюю сторону запястья и вывернул, вбок и вверх. Парень взвизгнул.
– А то что? – повторил я. – Что ты сделаешь?
– Дурак, – парень пытался вырваться. – Так для тебя же лучше будет... Скажи своим предкам, чтобы сваливали отсюда...
– Сейчас я тебя отпущу, – сказал я. – А ты дергаться не будешь? Если будешь дергаться, я тебе плечо вывихну, я на айкидо [3] хожу, ты учти!
Это я соврал.
– Отпусти его, – попросила вдруг девочка. – Он не будет.
Я разжал захват. Парень выпрямился и теперь растирал руку и поглядывал на меня.
– Ты зря обиделся, – девчонка подошла поближе. – Рыся как лучше хотел, он тебя предупреждал...
– Предупреждал, предупреждал, да невыпредупредил, – ответил я.
Парень, которого, оказывается, звали Рыся, продолжал растирать свою руку, будто я ее ему и в самом деле сломал.
– В деревне все думают, что тот, кто живет в доме с красной крышей, проклят. И от него в разные стороны это проклятие распространяется. Так что с тобой никто не захочет быть рядом.
– И что, я теперь, типа, проклят? – ухмыльнулся я.
– Типа, да, – девчонка взяла за руку младшего мальчишку, и они пошли вдоль по улице.
Старший парень потащился за ними. Я остался стоять возле магазина. Сначала я хотел вернуться и все-таки купить шоколадку, но потом вспомнил кое-что и кинулся догонять эту троицу.
Девчонка услышала мои шаги первой и остановилась. И большой, и маленький мальчишки как-то укрылись у нее за спиной, это выглядело довольно смешно.
– Можно у тебя спросить... – я остановился в метре от них, чтобы мое проклятие не очень на них воздействовало. – Вы знаете парня по имени Горох?
Троица переглянулась.
– Так знаете?
Тот, что хватал меня за грудки, побледнел. Маленький даже слегка всхлипнул.
– Чего молчите-то?
Девчонка шагнула ко мне и сказала:
– Горох сгорел два года назад.
– Я хочу тебя кое о чем спросить, – сказал я.
– Опять пугать будешь, – Катька надула губы.
– Не буду, – заверил я.
– Смотри. Если будешь меня пугать, я сначала в тебя кубиком кину, а потом маме все расскажу...
Катька погрозила мне тяжелым деревянным кубиком с глазом Серого Волка, который тоже являлся семейной реликвией. Таким кубиком можно было запросто голову расшибить при достаточно метком попадании.
– Это серьезно, Кать, – мрачно сказал я. – Очень серьезно.
– Дай слово рейнджера, что не будешь меня пугать, – заговорщически подмигнула мне Катька.
Я представил себя глупым космическим рейнджером из мультика, внутренне поморщился и сказал:
– Слово рейнджера.
– Ну, хорошо, спрашивай, – Катька положила кубик на кровать.
– Тут такое дело, – я окончательно вошел в комнату, закрыл дверь и выглянул на всякий случай в окно.
За окном никого не было.
– Ты помнишь, как мы сюда приехали?
– Ну, помню, – кивнула Катька. – Ты меня тогда как раз пугал...
– Да погоди ты! Помнишь, как из машины выгружались?
– Ну, помню.
– А там возле ворот ты никого не видела?