Book.

Выбор главного начальника затягивался. Одни люди, действительно мужественные и предприимчивые, не желая быть пассивным орудием в руках Веласкеса, отказывались от предложенной им чести; другие, более покладистые или более скрытные, хотя и горели желанием стать во главе экспедиции, не обладали достаточным мужеством и храбростью. Многие предлагали назначить начальником Грихальву, только что вернувшегося из Мексики. Ведь он открыл эту страну, был знаком с ее особенностями и пользовался большой популярностью у солдат и матросов. Но именно поэтому Веласкес и побоялся поручить Грихальве начальство над новой экспедицией.

Пока продолжались эти разговоры и пререкания, два любимца наместника – его секретарь Андрес де Дуэро и правительственный контролер Амадор де Ларес – заключили союз с одним идальго, Эрнандо Кортесом, обещая сделать его начальником экспедиции, если он согласится разделить с ними добычу, которую привезет из завоеванной страны. Разумеется, Кортес ответил согласием, и его союзники начали действовать.

«Они не скупились, – пишет Берналь Диас, – на вкрадчивые речи: много лестного говорили они про Кортеса, уверяя, что он единственный человек, годный для этого предприятия, что в его лице Веласкес найдет неутомимого и неустрашимого начальника, который, без сомнения, не изменит ему, так как является его крестником. Наконец они убедили губернатора, и Кортес был назначен генерал-капитаном всего предприятия. И так как Андрес де Дуэро состоял при губернаторе секретарем, то поспешил, по желанию Кортеса, пространно изложить на пергаменте хорошими чернилами все его полномочия и представил их ему в виде готового, надлежащим образом скрепленного документа».

Разумеется, если бы Веласкес был более дальновиден, он ни за что не сделал бы этого выбора!

Эрнандо Кортес родился в 1485 году, в провинции Эстремадура, в небогатой дворянской семье. Проучившись некоторое время в Саламанкском университете, он вернулся в свой родной дом, но тихая и мирная жизнь претила его кипучему и капризному характеру. Вскоре Кортес уехал в Америку, надеясь выдвинуться там на службе. Особенно он рассчитывал на покровительство своего родственника Овандо, наместника Эспаньолы.

На Эспаньоле он действительно занимал почетные и выгодные должности, принимая время от времени участие в карательных экспедициях. Здесь он не только познакомился с военной тактикой преследуемых индейцев, но и легко усвоил то беспощадно-жестокое обращение с ними, которым обесславили себя испанцы. В 1511 году он сопровождал Диего Веласкеса в его экспедиции на Кубу и сумел так отличиться, что, несмотря на разногласия со своим начальником, получил за «усердие» обширные земли, отнятые у индейцев.

В короткое время благодаря своей практичности Кортес успел округлить состояние, но свободных денег у него никогда не водилось, так как он любил хорошо одеваться и жить на широкую

ногу. Он еще ни разу не выступал в роли главного начальника, но его исключительная энергия и хладнокровная расчетливость, находчивость и решительность, умение располагать к себе людей и заставлять их уважать себя – все это было принято во внимание Веласкесом. К этим качествам надо еще прибавить красивую внешность, представительную осанку, изумительную выносливость и большую физическую силу, которые выделяли Кортеса даже среди авантюристов, привыкших переносить любые трудности.

Как только назначение Кортеса было санкционировано, он тотчас же вывесил у ворот своего дома знамя из черного бархата, расшитое золотом, с красным крестом посредине, окруженным сиянием, и латинской надписью сверху: «Друзья, последуем за крестом, под знаменем его и с верою мы победим!»

«С этим знаменем, – рассказывает Берналь Диас, – он и стал через герольдов и глашатаев производить вербовку во имя короля и его наместника Веласкеса, обещая всем долю в добыче, а после завоевания – энкомьенду [поместье] с индейцами. Впечатление было громадное, и люди так и липли к вербовщикам».

На призыв Кортеса в короткое время откликнулось триста человек. Со всех сторон к нему стекались деньги и товары. Но этого оказалось недостаточно. Тогда Кортес, отдав все, что у него было, на вооружение флота, заложил свои поместья и занял у знакомых купцов крупные суммы на покупку съестных припасов, оружия и лошадей.

Тем временем подозрительный Веласкес, подстрекаемый своими обиженными родственниками и разными недоброжелателями, едва не разрушил все дело Кортеса. Растущая популярность начальника экспедиции лишила наместника покоя. Он понял, что Кортес не из тех людей, которые остаются в тени, и решил, пока еще не поздно, сместить его и назначить другого начальника. Но Кортес, тайно извещенный об этом Дуэро и Ларесом, решил ускорить свой отъезд. Хотя экипаж был еще не укомплектован и вооружение недостаточно, он собрал всех своих людей и ночью снялся с якоря.

Одураченный Веласкес скрыл до поры до времени свой гнев, но сейчас же принял меры, чтобы задержать Кортеса. А тот не терял даром времени. Остановившись в одной из ближайших гаваней, он пополнил запасы провизии и принял на борт многих спутников Грихальвы, среди которых были такие испытанные мореходы, как лоцман Антоний Аламинос, Педро Альварадо и его братья, Кристоваль де Оли, Алонсо д'Авила, Гонсало Сандоваль, Берналь Диас дель Кастильо, автор уже известной нам драгоценной хроники, и другие.

Затем Кортес направился к порту Тринидад, на южном берегу Кубы, продолжая и там пополнять припасы. В это время тринидадский алькальд получил письмо от Веласкеса с приказом задержать Кортеса и лишить его начальства над флотом. Но сделать это было нелегко, так как Кортес насчитывал много приверженцев. Алькальд даже и не пытался привести в исполнение приказ наместника.

Желая набрать на корабли побольше добровольцев, Кортес продолжал вербовку в Гаване среди экипажей кораблей, стоявших на рейде. Когда Веласкес узнал об этом, он сделал еще одну попытку задержать Кортеса, послав соответствующий приказ вице-губернатору Гаваны. Но Кортес, окруженный солдатами, которые, по словам Берналя Диаса, отдали бы за него жизнь, свободно вышел из Гаваны.

Наконец, вербовка добровольцев закончилась, все необходимое снаряжение было погружено, и 18 февраля 1519 года Кортес пустился в море с флотилей из одиннадцати кораблей, причем самый большой из них имел не более ста тонн водоизмещения. Кортеса сопровождали сто десять матросов, около пятисот солдат, двести индейцев и несколько женщин для хозяйственных работ. Артиллерия состояла из десяти больших и четырех малых фальконетов (старинное малокалиберное орудие, стрелявшее свинцовыми ядрами), а кавалерия – всего из шестнадцати всадников. С этими почти ничтожными силами, собранными тем не менее с величайшим трудом, Кортес отправился в поход против могущественного властителя, государство которого было обширнее всех испанских владений, вместе взятых. Это предприятие было сопряжено с такими невероятными трудностями и лишениями, что если бы Кортес предвидел только половину из них, то его решимость, без сомнения, поколебалась бы. Но, как сказал один древний поэт, «судьба улыбается тем, кто смело идет ей навстречу»…