Book.

Особенно поражают в Гималаях параллельные ряды горных хребтов, как бы карабкающихся друг на друга. Это дает гораздо более яркое представление об их высоте, чем дало бы зрелище стоящего посреди равнины пика, гордая вершина которого теряется в облаках.

Результаты Уэбба и Колбрука, однако, подтвердились, когда полковник Кроуфорд измерил тригонометрическим способом восемь самых высоких вершин Гималаев. Высочайшей из них, по данным Кроуфорда, оказалась гора Чумулари, расположенная у границ Бутана и Тибета: ее вершина находится на высоте тридцати тысяч футов над уровнем моря.

Эти цифры, хотя они и совпадали и хотя трудно было допустить, чтобы все наблюдатели ошибались, весьма изумили ученый мир. Главное возражение состояло в том, что в этих краях по теоретическим расчетам снеговая линия должна проходить на высоте почти тринадцати тысяч футов над уровнем моря. Поэтому казалось невероятным, чтобы по Гималайским горам действительно росли леса гигантских сосен, как утверждали все исследователи.

И все же опыт показал ошибочность теоретических рассуждений. Во время своего второго путешествия Уэбб поднялся на Нити-Гаут, самый высокий в мире горный перевал, и определил его высоту. Она равнялась шестнадцати тысячам восьмистам четырнадцати футам. Уэбб не только не обнаружил на перевале снега, но отметил, что в летнее время снега не сохранилось и на скалах, вздымающихся еще на триста футов над перевалом. Крутые склоны, где уже трудно было дышать, поросли великолепными лесами, состоявшими из сосен, кипарисов, кедров и елей.

«Уэбб, – говорит Дезборо Кули, – объясняет отступление границы вечного снега в Гималаях тем, что их главные вершины вздымаются к небу посреди высоко расположенного плато. Так как нагретость воздуха зависит главным образом от количества солнечного тепла, отраженного поверхностью земли, то отсюда следует, что близость обширных равнин должна оказывать существенное влияние на температуру в горах. Этих замечаний, по нашему мнению, вполне достаточно, чтобы опровергнуть возражения некоторых ученых, считающих, что Гималаи не поднимаются так высоко. Их можно с полной уверенностью считать самыми высокими горами во всем мире».

Теперь надо сказать несколько слов об одной экспедиции, предпринятой в края, уже посещенные Уэббом и Муркрофтом.

У путешественника Фрейзера не было ни инструментов, ни инструкций для измерения высоких вершин, среди которых он намеревался побывать, но он обладал острым восприятием, и его занимательный отчет местами представляет большой интерес. Он посетил истоки Джамуны и, хотя поднимался на высоту более двадцати пяти тысяч футов, повсюду видел деревни, живописно лепившиеся по склонам, испещренным пятнами снега. Затем Фрейзер, несмотря на возражения проводников, отправился к Гангаутри. Проводники говорили, что дорога крайне опасна и что там дует гибельный ветер, лишающий сознания всякого, кто отважится туда подняться. Исследователь все же поднялся к Гангаутри и был так восхищен величием и великолепием

пейзажей, что испытанное им наслаждение искупило все трудности пути.

«Гималайский хребет, – говорил Фрейзер, – чрезвычайно своеобразен. Все путешественники, видевшие его, согласятся со справедливостью такого мнения. Действительно, Гималаи не похожи ни на какие другие горы, и когда смотришь на них с какой-нибудь возвышенности, их причудливые очертания, остроконечные пики необыкновенной высоты вызывают такое удивление в пришельце, что тот не может оторвать от них глаз и подчас чувствует себя словно во власти обманчивого миража».

Теперь мы должны покинуть Индию и перенестись в Аравию, по которой было совершено несколько интересных путешествий. Прежде всего надо упомянуть об экспедиции капитана английской армии Сэдлера. Приняв на себя в августе 1819 года поручение губернатора Бомбея к Ибрагиму-паше, который вел войну с ваххабитами, Сэдлер пересек Аравийский полуостров от порта Эль-Катиф на Персидском заливе до Ямбо на Красном море.

Этот любопытный отчет о переходе через Аравию, какого до тех пор не совершал ни один европеец, к несчастью, не был напечатан отдельной книгой, и с ним можно ознакомиться лишь по очень редкому изданию под названием «Записки Бомбейского литературного Общества».

Почти в то же время между 1821 и 1826 годами английское правительство поручило капитанам Морсби и Хейнзу гидрографические работы, целью которых являлась сплошная съемка берегов Аравии. Таким образом была составлена, наконец, первая точная карта этого полуострова.

В начале этого тома говорилось об археологических и исторических исследованиях и разысканиях Зетцена и Буркхардта в Сирии и Палестине. Остается сказать несколько слов об одной экспедиции, результаты которой были особенно важны для физической географии. Речь идет о путешествии баварского натуралиста Генриха Шуберта.

Объехав Нижний Египет и Синайский полуостров. Шуберт в 1837 году вступил в Палестину. Баварского ученого сопровождали двое его друзей – доктор Эрдль и художник Мартин Бернац.

Путешественники, высадившись в Акабе на Красном море, двинулись с маленьким арабским караваном в Хеврон. На дорогу, по которой они шли, никогда еще не ступала нога европейца. Вокруг расстилалась широкая плоская долина, тянувшаяся до Мертвого моря и некогда, может быть, служившая для него стоком в Красное море. У Буркхардта и многих других, лишь издали видевших эту долину, возникало такое же предпо-

ложение, причем прекращение стока воды по ней они приписывали поднятию земной поверхности. Измерения высоты различных точек, сделанные Шубертом и его спутниками, доказали ошибочность такой гипотезы.

Действительно, начинаясь от залива Акаба, дорога на протяжении двух – трех дней пути поднимается в гору до места, называемого арабами «седлом», и затем спускается к Мертвому морю. Водораздел находится на высоте семисот метров над уровнем моря. Во всяком случае, таковы данные, полученные через год французским путешественником графом Берту, изучавшим те же места.

На пути к «Асфальтовому озеру» (Мертвому морю) Шуберт и его спутники занимались и другими барометрическими наблюдениями. Они очень удивились, увидев, что их прибор показал девяносто один фут «ниже» уровня Красного моря, а затем и дальнейшее постепенное понижение. Сначала они решили, что вкралась какая-то ошибка, но, смирившись с очевидностью, должны были признать, что «Асфальтовое озеро» никогда не могло изливаться в Красное море по той причине, что уровень озера гораздо ниже морского уровня.

Тот факт, что Мертвое море расположено во впадине, становится еще более очевидным, когда, идя от Иерусалима, приближаешься к Иерихону. Дорога проходит по длинной, круто спускающейся долине. Уклон кажется особенно крутым, потому что гористые плато Иудеи, Переи и Хаурана очень высоки (последние поднимаются почти на три тысячи футов над уровнем моря).