Майор и Джон Манглс осмотрели все вокруг. От опушки леса до Сноуи-Ривер им не попался ни один каторжник. Шайка Бена Джойса как будто улетела, подобно стае хищных птиц. Это исчезновение было слишком странно, чтобы путешественники могли почувствовать себя в безопасности. Поэтому решили держаться настороже. Повозка, эта настоящая увязшая в глине крепость, сделалась центром лагеря. Двое часовых сменялись каждый час.
Первой заботой леди Элен и Мери Грант было перевязать рану Гленарвана. В ту минуту, когда муж упал, сраженный пулей Бена Джойса, леди Элен в ужасе бросилась к нему. Потом, овладев собой, храбрая женщина помогла раненому добраться до повозки. Когда плечо Гленарвана обнажили, майор, исследовав рану, убедился, что пуля не задела ни костей, ни мускулов. Рана сильно кровоточила, но Гленарван свободно двигал пальцами и предплечьем — это успокоило его жену и друзей. Тотчас была сделана перевязка, после чего Гленарван потребовал, чтобы им более не занимались. Настало время прояснить все, что случилось. Все путешественники, за исключением Мюльреди и Вильсона, стороживших снаружи, кое-как разместились в повозке. Майора попросили дать объяснения.
Прежде чем начать свой рассказ, Мак-Наббс сообщил леди Элен о том, что ей было неизвестно, то есть о бегстве шайки каторжников из Пертской тюрьмы, об их появлении в провинции Виктория и о том, что крушение поезда на Кемденском мосту было делом их рук. Он вручил ей также номер «Австралийской и Новозеландской газеты», купленный им в Симоре, и прибавил, что полиция назначила сто фунтов стерлингов за голову Бена Джойса — опасного разбойника, приобретшего благодаря совершенным им в течение полутора лет преступлениям печальную известность.
Но каким же образом удалось Мак-Наббсу узнать в боцмане Айртоне Бена Джойса? Это была тайна, которую всем хотелось узнать, и майор рассказал следующее.
С первого же дня Мак-Наббс почувствовал инстинктивное недоверие к Айртону. Два-три незначительных факта, взгляд, которым боцман обменялся с кузнецом у реки Уиммеры; его стремление по возможности объезжать города и поселения; та настойчивость, с которой он добивался вызова «Дункана» на восточное побережье; странная гибель бывших на его попечении животных, наконец, какая-то неискренность в поведении боцмана — все это пробудило в майоре подозрения. Однако до событий прошлой ночи Мак-Наббс все же не мог определенно сказать, в чем именно он подозревает Айртона.
В ту ночь, прокравшись среди высоких кустов, он добрался в полумиле от лагеря до подозрительных теней, привлекших издали его внимание. Фосфоресцирующие грибы бросали слабый свет среди мрака. Три человека рассматривали на земле свежие следы. Среди этих людей Мак-Наббс узнал кузнеца из Блэк — Пойнта. «Это они», — сказал один. «Да, — отозвался другой, — вот и трилистники на подкове». — «След идет от самой Уиммеры». — «Все лошади подохли». — «Яд под рукой». — «Хватит на целый кавалерийский полк». — «Да, полезное растение этот гастролобиум!»
— Тут они замолчали, — продолжал Мак-Наббс, — и пошли прочь. Но того, что я услышал, было слишком мало, и я пошел за ними. Вскоре они снова заговорили. «Ну и ловкач же этот Бен Джойс! — сказал кузнец. — Каков боцман, и как хитро придумано кораблекрушение! Если его план удастся, мы богачи! Этот Айртон — черт, а не человек». — «Нет, зови его Беном Джойсом, он заслужил это имя!» Затем негодяи ушли из леса. Теперь я знал все и вернулся в лагерь, убежденный в том, что Австралия влияет благотворно далеко не на всех каторжников, не во гнев будь сказано Паганелю.
Майор умолк. Его товарищи сидели молча в раздумье.
— Итак, Айртон завлек нас сюда, чтобы ограбить и убить? — проговорил бледный от гнева Гленарван.
— Да! — ответил майор.
— И от самой Уиммеры его шайка идет по нашим следам, ожидая удобного случая?
— Да.
— Так, значит, этот негодяй вовсе не матрос с «Британии»? Значит, он украл у какого-то Айртона его имя и договор о найме на судно?
Все посмотрели на Мак-Наббса: ведь ему тоже должны были прийти в голову все эти мысли.
— Вот что можно точно сказать обо всей этой истории, — ответил майор своим неизменно спокойным голосом. — Мне кажется, что имя этого человека в самом деле Айртон. Бен Джойс — это его кличка. Несомненно, что он знает Гарри Гранта и был боцманом на «Британии». То и другое доказывают подробности, о которых он упоминал, это подтверждает и разговор каторжников, о котором я вам рассказал. Не будем же блуждать среди бесполезных гипотез, а признаем бесспорным, что Айртон и Бен Джойс — одно и то же лицо, то есть бывший матрос «Британии», ставший главарем шайки беглых каторжников.
Слова Мак-Наббса не вызвали никаких возражений.
— А теперь, — сказал Гленарван, — не объясните ли вы мне, Мак-Наббс, каким образом и почему боцман Гарри Гранта попал в Австралию?
— Каким образом? Не знаю, — ответил майор. — И полиция заявляет, что она не более моего осведомлена об этом. Почему? Это мне тоже неизвестно. Здесь тайна, которую раскроет только будущее.
— Полиция даже не подозревает, что Айртон и Бен Джойс одно и то же лицо, — заметил Джон Манглс.
— Вы правы, Джон, — ответил майор. — И эти сведения могли бы помочь ее розыскам.
— Очевидно, этот негодяй проник на ферму Падди О'Мура с преступной целью, — сказала леди Элен.
— Несомненно, — отозвался Мак-Наббс. — Он, видимо, подготовлял на ферме ирландца какое-то преступление, а тут подвернулось нечто более заманчивое. Случай свел его с нами. Он услышал рассказ Гленарвана, историю кораблекрушения и, будучи человеком дерзким, тут же решил извлечь из этого дела пользу. Решено было организовать экспедицию. У Уиммеры он вошел в сношения с одним из своих людей, кузнецом из Блэк — Пойнта, и сделал приметными наши следы. Его банда шла за нами. С помощью ядовитого растения Бен Джойс мало-помалу уничтожил наших быков и лошадей. Наконец, когда приспело время, он завел нас в болота у Сноуи-Ривер и предал в руки беглых каторжников, которыми он заправляет.
Все стало ясно. Майор раскрыл все прошлое Бена Джойса, и этот негодяй предстал таким, каким он был на самом деле: дерзким и опасным преступником. Намерения его были теперь вполне ясны, и они требовали от Гленарвана величайшей бдительности. К счастью, разоблаченный разбойник был все же менее страшен, чем предатель.
Но из этих окончательно проясненных обстоятельств вытекало одно важное следствие, о котором пока никто, кроме Мери Грант, не подумал. В то время как другие обсуждали прошлое, она думала о будущем.
Джону Манглсу первому бросились в глаза ее бледное лицо, ее отчаяние. Он сразу понял, что должна была она переживать.
— Мисс Мери! Мисс Мери! Вы плачете? — воскликнул он.
— Ты плачешь, мое дитя? — обратилась к ней леди Элен.
— Отец, отец!.. — прошептала девушка.
Она не в силах была продолжать. Но всех вдруг осенила одна и та же мысль — всем стало ясно горе Мери, почему она заплакала, почему вспомнила об отце.