Поднявшись на палубу «А», он оторопел при виде открывшегося ему невероятного зрелища. Сама палуба фактически, являлась наружной оболочкой корабля, в нее были вделаны двухметрового диаметра иллюминаторы из закаленного стекла. Обычно в них можно было видеть мириады немигающих звезд, которые, казалось, медленно проплывали по небосводу. Исключая моменты взлетов и посадок, эта картина была простоянной. Теперь же..
Ослепительное сияние далекого Солнца затмевало сверкание звезд, отраженное от множества посторонних предметов. Столы, чемоданы, стулья, ветчина, ботинки, ковры и канистры — список был бесконечным, — и все это, покачиваясь, проплывало мимо иллюминаторов и исчезало вдали, а их место занимали все новые и новые вещи. Начинался аврал.
У шлюза царил организованный беспорядок. Рядом со шлюзовым люком установили весы. Как только прибывала новая партия мебели и багажа, все это взвешивали, записывали отправляли за борт. Операцией руководил Курикка. При виде Дона, он бойко отрапортовал:
— Всё идёт отлично, капитан, Были некоторые недоразумения с пассажирами, но теперь все улажено.
— Что ещё за недоразумения?
Оглядевшись по сторонам, Курикка понизил голос:
— Я реалист, сэр, и когда на карту поставлена моя жизнь, стараюсь не думать о материях. Мы с Парсером и ещё несколькими ребятами прошлись по каютам после того, как пассажиры «добровольно» сдали нам весь лишний багаж. Ну и нашли там массу «необходимых» вещей, которые были не столь уж необходимы. И теперь все это — там…
— Суровый вы человек, Курикка. На вас, по всей видимости, будут жаловаться. Но, в любом случае, я на вашей сторон.
— Так точно, сэр. Мы уже почти все закончили, сейчас перепроверяем. А потом опять будем бомбить Марс.
— Давайте, заканчивайте и побыстрее. Сами знаете, почему.
Кивнув, унтер-офицер вновь взялся за работу. Дон повернулся, чтобы выйти, но вдруг споткнулся. Пол стремительно ушёл из-под ног, стены поплыли, так что ему пришлось ухватиться за поручень. Усталость его достигла крайнего предела, однако он твердо сознавал, что не имеет права останавливаться на полпути. Очень медленно и осторожно добрался он до отсека управления и просто рухнул в командирское кресло.
— Срочная информация, сэр, — произнесли у него под ухом. Он вновь поднял голову. Оказывается, он, сам того не подозревая, задремал. Сонно моргая, он недоумевающим взглядом поглядел на протянутый Спарксом листок бумаги.
— Что они говорят?
— Всего десять минут работы двигателей! Курикка и доктор Учальде сейчас сидят над программой для компьютера. Центральная заявила, что по поводу коррекции курса «они настроены оптимистически»!
— Лучше б они оказались точны, а не оптимистичны, — буркнул Дон. — Спасибо, Спаркс, вы, да и другие ребята проделали неплохую работу.
— Надеюсь, что не даром, — со вздохом сказал радист.
Машина заработала. Марсианский компьютер переварил заложенные в него данные и выдал инструкции по изменению курса, а также необходимые расчеты для корабельного компьютера. И согласно его указаниям, реактивные двигатели начали разворачивать огромный корабль в пространстве… Дон глядел на то, как в иллюминаторе звезды постепенно меняют свое положение, и тихо улыбался, поглядывая, как стрелки стремительно отсчитывают минуты на циферблате, думая с юношеским самодовольством, что хоть он и новичок в космосе, а в общем — то неплохо справляется с новой работой.
— Скажите, доктор, сколько времени нам потребуется, чтобы узнать, на верном ли мы теперь курсе? — спросил он.
Математик наморщил лоб.
— По меньшей мере час, пока мы не определим общее направление. Данные наших наблюдений мы сообщим на Марс и, как только их компьютер рассчитает нашу новую орбиту, они нас информируют.
— Вас к телефону, капитан.
Включив аппарат, Дон увидел на экране обеспокоенное лицо Рамы Кусума.
— Вы не смогли бы зайти в лазарет, сэр? Здесь пациент с лихорадкой, я не знаю, что с ним делать.
— А ещё какие симптомы?
— Ничего определенного, только общая слабость и расстройство желудка.
— Думаю, что ничего страшного. Подобным образом начинается множества незначительных недомоганий; сейчас я к вам зайду.
Столкнувшись с медицинской проблемой, Дон почувствовал почти облегчение. Он был уверен в своих способностях на этом фронте. Чувство бессилия возникало в нем лишь при встрече с техническими проблемами.
— Я схожу в лазарет, Курикка, если будут новости с Марса, дайте мне знать.
В дверях он столкнулся с Хансеном. Тот торопился и выглядел напуганным.
— Простите, сэр, — сказал он. — Я бы хотел поговорить с вами. Наедине, если можно…
Затворив за собой дверь, Дон огляделся. Коридор был пуст.
— Слушаю Вас. Что еще?
— Опять кислород, сэр. Его содержание вновь понизилось. Мы превысили уровень его воспроизводства. Люди дышат уже одним корабельным воздухом. Уровень двуокиси углерода все возрастает, а кислород…
— Когда мы это почувствуем?
— Это чувствуется уже сейчас! Если вы пробежитесь по коридору, то уже через пару минут начнется одышка, а через два или три дня.
— Что?
— Люди начнут умирать, сэр…
— Где вы чувствуете боль, мистер Прис? — спросил Дон.
Он ощупал шею и подмышки пациента, но не обнаружил увеличения лимфатических узлов, что могло бы указать на характер инфекции.
— Нет. Если б я что-нибудь почувствовал, то сразу бы сказал, — вяло произнёс худощавый человек с орлиным носом; Чувствовалось, что он привык, чтобы все его пожелания выполнялись. — Я выложил кучу денег за это путешествие, но не скажу, чтобы оно было из самых приятных в моей жизни. Метеориты, мерзкое питание, исчезнувший багаж… Да ещё это вот. Если б вы содержали свой корабль в чистоте, ничего подобного бы не случилось.
И это пришлось проглотить, хотя можно было бы возразить ему, что на всех кораблях во избежание переноса инфекций по космосу, царит буквально больничная чистота… Температура больного была йод сорок, но пульс и дыхание — в норме.
— Похоже, сказал Дон, — что вы занесли инфекцию с Земли. По окончании инкубационного периода мы выясним ее происхождение.
— Что ещё такое? — забеспокоился мужчина.
— Не волнуйтесь, ничего страшного. Всего лишь обычная лихорадка. Я хочу попросить вас остаться в лазарете на несколько дней во избежание распространения инфекции среди пассажиров. Мы дадим вас жаропонижающее и немного снотворного.
Телефон задребезжал так неожиданно, что Дон едва не выронил шприц с лекарством.
— Капитан слушает.
— Мы закончили! — воскликнул Курикка. От его былой сдержанности не осталось и следа. — Марс сообщил, что мы на верном курсе. Поскольку топлива у нас кот наплакал, то они поведут Большого Джо не по обычной орбите торможения, а орбитой перехвата.