И несчастный влюбленный одиноко поплелся курить в туалет для мальчиков.
В это время компания с Большой Спасской и Моя Длина спустились на второй этаж и пошли к буфету. Андрей Станиславович держал путь в том же направлении, но только по параллельной лестнице, которая выходила на другой конец коридора. Беспорядок в опустевшей квартире, простуда, конфликт со Светланой, которая теперь даже тут, на работе, едва с ним здоровалась, — все приводило Андрея Станиславовича в уныние. Вдобавок ко всему вчера во второй половине дня выяснилось, что у его любимого мотоцикла полетела коробка передач. Андрей Станиславович кинулся в фирменный магазин, но там ему сказали, что к его устаревшей модели «харли» запчасти надо специально заказывать на фирме. А это стоит не только немалых денег. Пройдет много времени, прежде чем заказ дойдет до магазина. Словом, вдобавок ко всем неприятностям классный руководитель девятого «В» остался без колес. Типичная полоса неудач.
Погруженный в подобные рассуждения, Андрей Станиславович не замечал ничего вокруг. А потому весьма удивился, когда оказалось, что возле буфета его поджидают шестеро учеников.
— Вы что тут делаете? — посмотрел он на них.
— Да вот, — ответил Олег. — Решили поесть вместе с вами.
«Одни вы у меня и остались, — подумал растроганный классный руководитель. — Лучше уж с вами поем, чем какая-нибудь претендентка пристанет», — со страхом представил он атаку очередной молодой учительницы.
— Пойдемте, Андрей Станиславович, — протиснулась к нему поближе Школьникова.
Увернувшись от нее, учитель проскользнул в дверь. Буфет был непривычно тих и пуст. За столиками чинно поглощали обед директор школы, несколько учителей и женщина-сторож. Андрей Станиславович остановился возле пустого столика.
— Вот тут и устроимся, — сказал он.
— Садитесь, Андрей Станиславович, я вам все принесу! — вызвалась Моя Длина.
— Вместе принесем, — не собирались ее оставлять без контроля пятеро друзей.
— Тогда деньги возьмите, — протянул им учитель бумажник. — Сегодня я угощаю. И не спорить, — заметил он, что Моя Длина набивается заплатить за всех.
— Вы что будете? — смирилась она.
— Чай и два пирожка с капустой.
Друзья кинулись вслед за Моей Длиной к стойке буфета.
— Держись к ней поближе, Темыч, — командовал шепотом на ходу Олег. — У тебя лучше всех получится. Ты из нас самый маневренный.
Темыч кивнул и двинулся впритирку к Моей Длине. Так они и прибыли к стойке. Катя и Таня тоже топтались рядом.
— Я чай Андрею возьму, а вы остальным, — подмигивая девочкам, проворковала Школьникова.
— Возьмите лишний стакан, успел Олег шепнуть Тане.
Дальше события развивались стремительно. Едва завладев стаканом, Моя Длина под прикрытием Кати засыпала туда весь оставшийся порошок. Затем, водрузив стакан вместе с учительскими пирожками на поднос, она поспешила к столику. Компания с Большой Спасской вместе с другими стаканами и пирожками ринулась следом.
— Отвлеките ее и Андрея, — велел Олег девочкам. — А ты, Темка, стакан подменишь.
Стакан, начиненный любовным зельем, уже стоял рядом с Андреем. Моя Длина, бледная от волнения, не спускала глаз с любимого учителя. Вот он откусил пирожок и потянулся к чаю.
— Андрей Станиславович! — крикнули хором Олег и Таня.
Учитель, так и не взяв стакан, обернулся.
— Машка, гляди! — привлек в это время Женька внимание Моей Длины.
— Чего тебе? — с недовольным видом обернулась та.
— Романа видела? — с глупым видом указывал глазами Женька на соседний столик. Там действительно обедали учитель литературы Роман Иванович и химичка Алевтина Борисовна.
— Дурак, — обозлилась Школьникова. Она вновь посмотрела на Андрея. Тот прихлебывал из стакана чай.
— Пейте, пейте! — радостно поддержала Школьникова. — Горячее очень хорошо при простуде.
— Да, да! — вторили ей Катя и Таня. — Пейте, пока не остыл.
Стакан с приворотным чаем в это время находился в кармане Теминой куртки. План был прост. Чай в буфете две тысячи первой обычно давали едва теплым. Темыч подержит его немного в кармане, а выйдя из буфета, попросту выльет в раковину. Свою оплошность мальчик понял слишком поздно. Руку неимоверно жгло. «Сволочи! — пронеслось в голове у Темыча. — Для учителей-то горячий подают!»
Он уже корчился от боли.
— Ты чего такой кислый? — подмигнул ему Андрей Станиславович. — И не ешь совсем.
Тема открыл рот, но вместо ответа издал жуткий вопль и отскочил к соседнему столику, за которым сидели Роман Иванович и Алевтина Борисовна.
Пожилой учитель литературы как раз в это время густо намазал крепкой горчицей сосиску. Алевтина Борисовна ела пирожное «наполеон», запивая маленькими глоточками кофе.
Пальцы Темы разжались. Стакан в кармане опрокинулся. Тело обожгло приворотным чаем. Темыч от боли и ужаса налетел со всей силы на Романа. Тот собирался отправить сосиску с горчицей в рот. Но Тема ударил его под локоть. Рука с сосиской ушла вправо, и литератор по инерции запихнул любимое кушанье вместо своего рта в раскрытый рот Алевтины Борисовны.
Алевтина Борисовна ненавидела в жизни две вещи: тараканов и горчицу. Первых она боялась. Вторая вызывала в ней отвращение. Почувствовав вкус горчицы, она на мгновение застыла. Затем с неимоверной силой выплюнула сосиску. Та, будто выпущенная из катапульты, пролетела на другую половину буфета и приземлилась прямиком в вермишель директора школы Михаила Петровича. Михаил Петрович сосредоточенно обдумывал одно организационное мероприятие. Потому, увидев неизвестно откуда взявшуюся сосиску, не очень-то и удивился.
— Спасибо, — рассеянно сказал он невидимому благодетелю. — Действительно, кстати.
Темыч, исторгнув еще несколько истошных воплей, вылетел из буфета. На том месте, где он сидел, осталась лужа.
— Между прочим, я не девчонка, чтобы со мной проделывать такие шуточки! — кричала Алевтина Борисовна на литератора.
— Это не я, это он, — басил весь красный Роман Иванович.
— А ваш класс вообще давно ликвидировать надо, — перекинула химичка гнев на Андрея Станиславовича.
— Вы уж извините, — каялся тот. — У Мартынова приступ.
— У меня сейчас тоже от этой горчицы будет! — побежала вон из буфета химичка.
— Ну-ка, пошли отсюда, — поманил питомцев любимый учитель.
— Чай, чай, допейте, — не было ни до чего больше дела Моей Длине.
Андрей Станиславович находился в таком состоянии, что понес час с собой.
— Куды стакан поволок? — закричала им вслед буфетчица. — Не люди, а черт знает что! Так скоро всю посуду перетаскают.