— А Барсик не разрешил мне в окно поглядеть, — отчетливо вспомнил я.
— Наверное, она услыхала шум, когда Волобуй провалился, — снова заговорила Жанна, — и что-то с ним в наказание сделала.
— Или Пелагея, или эти, из сарая, — предположил Макси-Кот.
— Интересно, почему они жили в сарае? — спросила Жанна. — Изба-то у Пелагеи немаленькая. Во всяком случае, два крохотных существа поместились бы.
— Наверное, не хотела, чтобы они попались кому-нибудь на глаза, — ответил Макс.
— Но в сарае же зимой холодно! — посочувствовала неведомым существам Жанна.
— Может, это такие, которым никогда не бывает холодно, — сказал я. — Или, — возникла у меня еще одна версия, — Толян так сильно головкой ударился, что у него пошли глюки. Пелагея нашла его во дворе. Спрятала от чужих глаз, чтобы не было неприятностей, подлечила, а сегодня выпустила.
— Боюсь, правды мы никогда не узнаем, — с грустью произнес Макси-Кот. — Раз Пелагея сразу от нас все скрыла, то и потом не скажет.
— А если кто у нее в сарае и прятался, — подхватила Жанна, — то теперь их там уже нет.
— Верно, — хлопнул я себя по лбу. — Поэтому она и уехала в тот день, когда мы с тобой ее не застали. Видимо, этих, маленьких, куда-то перевозила.
— Так, братцы, — посмотрел на часы Макси-Кот. — Толян, лилипуты, гномы или кто еще там — это, конечно, замечательно. Но мне лично пора домой.
— А в милицию? — спохватился я.
— Смысл? — уставился на меня Макс. — Толян ведь нашелся.
— И то правда, — обрадовался я, ибо совсем не хотел идти сейчас к участковому.
— Жанка, проверь зеркало, — потребовал Макси-Кот.
— Да только что проверяла. Без изменений.
— Скорее бы уж, — вздохнул Макси-Кот и начал одеваться.
Зеркало треснуло в субботу ранним-ранним утром. Если верить Жанне, раздался такой громкий хлопок, что она проснулась. И Ольга Николаевна тоже. Правда, ей показалось, что это стреляют на улице. Она даже подошла к окну посмотреть на «разборку». Двор, однако, был пуст, тих и мирен, и тетя Оля вновь улеглась в постель.
Жанна тоже не сразу поняла, в чем дело. Но так как заснуть ей не удалось, решила на всякий случай проверить зеркало. Второе его стекло сплошь покрывали трещины.
Естественно, она, как только смогла, сообщила об этом нам.
— Надо бежать к Пелагее и расплатиться, — немедленно приняла решение Жанна.
Мы не возражали. У нас с Котом тут же возник план: пока она будет расплачиваться и благодарить Пелагею, мы, вроде бы ожидая ее, потолкаемся по двору и заглянем в сарай. Нам все-таки не давала покоя тайна загадочного лилипута-миллионера.
Стоило нам подойти к избе, Пелагея немедленно отворила дверь, словно бы ожидала нашего прихода. Из дома пулей вылетел рыжий кот Барсик и скрылся где-то среди высоких сугробов, которые намело в минувшую ночь.
— Ну, — улыбнулась Пелагея, — сработало?
— Стекло треснуло, — уточнила Жанна. — А так я вроде бы ничего особенного не чувствую.
— И не надо чувствовать, — вновь улыбнулась колдунья. — Ну, заходите в дом.
— Пусть Жанна зайдет, — быстро проговорил я, — а мы лучше тут погуляем.
— Как хотите, — на сей раз не возражала Пелагея. — Пойдем, пойдем, — перевела она взгляд на Жанну. — Оберег тебе еще один дам. Чтобы больше…
Конца фразы мы не услышали. Дверь захлопнулась.
— Фома, шуруем к сараю, — скомандовал Макси-Кот.
За дом вела свежерасчищенная тропинка. Видимо, кто-то с утра хорошо поработал лопатой. Обогнув избу, мы увидели в глубине двора среди по-зимнему голого кустарника небольшой покосившийся сарай. Подойдя к нему, мы на всякий случай огляделись. Никого. Ни на дворе Пелагеи, ни у соседей. А окна колдуньиной избы по-прежнему были занавешены изнутри.
Мы осторожно толкнули дверь сарая. Она со скрипом отворилась. Внутри царил полумрак. Свет пробивался лишь сквозь открытую дверь да крохотное узкое окошко под самой крышей. В дальнем от двери углу и впрямь стоял невысокий топчан. Мы на цыпочках подошли к нему. Топчан был застлан куском грязно-серого искусственного меха.
— Видимо, тут они и сидели, — задумчиво провел рукой по меху Макси-Кот. — Ой! — вдруг вырвалось у него восклицание.
Я заметил: в руке у него что-то блеснуло.
— Вы часом не заблудились? — раздался за нашими спинами мужской голос.
Мы оба вздрогнули. В дверном проеме стоял человек.
— Здравствуйте, — первым нашелся Макс. — Да мы просто так.
— А вот просто так и не наадо, — строгим голосом протянул мужчина. — Идите, откуда пришли.
— Да мы к Пелагее пришли, — первым протиснулся мимо мужчины на улицу я.
— Тогда вам в дом надо, — ответил он. — Каким вас ветром в сарай занесло?
— В доме уже наша подруга сидит, а мы тут ее ждем, — объяснил Макси-Кот, а я в это время таращился на мужчину.
Он был высокий, плотный и… с черной повязкой на глазу. Голову его увенчивала шапочка-петушок, из-под которой выбивались ярко-рыжие пряди волос. «Шапка, как у Толяна», — отметил про себя я. И тут мне вспомнилось: «А Толян-то к нам прибежал тогда без шапки». Я перевел взгляд на уши мужика и едва подавил в себе крик. Одного уха не было. Я покосился на Макси-Кота. Он замер, разинув рот.
— Чего вылупились? — ухмыльнулся в рыжие усы мужик.
— А вы кто? — вдруг спросил его Макс.
— Я-то? — хохотнул мужик. — Хозяин здешний. Муж Пелагеи. Борисом зовут. Филиферовичем.
— Оч-чень п-приятно, Б-борис Ф-филиферо-вич, — заикаясь, произнес Макс.
— Чего-то у тебя с речью плохо, братец, — заботливо покачал головой мужик. — Может, тебе к Пелагее пойти полечиться?
— Н-нет, — продолжал заикаться мой старый друг. — Эт-то у м-меня в-временно. 3-замерз.
— Бывает, — не стал спорить мужик. На протяжении всего этого разговора он как-то ловко и очень настойчиво теснил нас обратно к крыльцу. Нам оставалось лишь пятиться. Когда мы поравнялись со входом в дом, дверь распахнулась. По ступенькам сбежала Жанна.
— Ребята, я все. Пошли?
Я оглянулся. Рыжего мужика нигде не было.
— Пошли, — мигом исправилась речь у Макси-Кота.
— До свиданья, Пелагея, — помахала рукою стоявшей на крыльце колдунье Жанна.
— Спасибо! — крикнули мы с Максом.
— Заходите, если чего! — прокричала нам вслед она. — Дорогу знаете.
Дверь захлопнулась. Едва мы вышли в переулок, Жанна с волнением сообщила:
— Я рассказала ей про Толяна. Ну, естественно, только о том, что он вернулся.