— Женькины предки ему с Наташкой встречаться не позволяют. А я им помогаю, — пролепетала Моя Длина.
Андрей Станиславович скорбно покачал головой. «Как все-таки изменились мои ребята, — с грустью подумал он. — Школьникова еще недавно ловила каждое мое слово. А теперь вот совершенно спокойно мне врет. А может, не врет?» — внезапно засомневался он.
Тут снова раздался звонок. «Вот сейчас и проверим», — прижав трубку к уху, подумал учитель.
— Алло! — крикнул он. — Вам кого?.. Здравствуйте, Зинаида Николаевна, — узнал он по голосу Школьникову-старшую. — У нас вообще-то сейчас урок… Ах, по важному делу?.. Ну, конечно, конечно. Сейчас позову.
И он протянул трубку Машке.
— Только не здесь, — распорядился учитель. — Поговори в коридоре и возвращайся. И чтобы это было в последний раз.
— Да, Андрей Станиславович, — с трепетом проговорила Моя Длина.
— И Наташке заодно позвони, — успел прошептать ей Женька.
Моя Длина вместо ответа потрясла перед его носом увесистым кулаком и покинула класс.
— Ну так, — уселся за стол Андрей Станиславович. — Начнем все-таки новую тему.
Минут пять спустя в класс возвратилась крайне мрачная Моя Длина. Вся Компания с Большой Спасской разом уставилась на нее.
— Наговорилась, Школьникова? — усмехнулся в пшеничные усы Андрей Станиславович.
— У меня бабку положили в больницу, — сообщила чистую правду девочка. — С сердцем что-то. Вот мать мне и позвонила.
— Как бабушка сейчас себя чувствует? — заботливо осведомился Андрей Станиславович.
— Плохо, — сказала Школьникова. — Иначе бы в больницу не положили.
— Могла бы заранее объяснить, в чем дело, — уже мучила совесть учителя, что он заподозрил Машку во вранье.
«Откуда ж мне было знать об этом заранее, — подумала Школьникова. — Бабулю уже после моего ухода прихватило. Хорошо еще, мать оказалась дома».
— Андрей Станиславович, — произнесла она вслух. — Я как-то не подумала.
— В другой раз думай, — сказал учитель. — Очень бывает полезно. Ну, садись.
Едва она опустилась на стул, как Женька, перегнувшись через проход, зашептал:
— Ну, что там у Наташки?
— Васильев, советую тебе со своей Наташкой разобраться на перемене, — уже разбирал смех Андрея Станиславовича. — А сейчас вернись хоть ненадолго в Англию.
Женька с грустью повиновался. Англия на рубеже веков его сейчас совершенно не волновала.
До самого конца урока Олег, Темыч, Пашков, Катя и Таня бомбардировали Мою Длину записками. Та упорно не отвечала. Ибо на нее все время смотрел Андрей Станиславович. В другое время такое редкостное внимание со стороны любимого учителя повергло бы Школьникову в бурный восторг. Однако сейчас она была напряжена до предела. Бабка в больнице. У Наташки делается черт знает что. Ребята терзают записками. Ответить им нет никакой возможности. И еще эта проклятая Англия, про которую приходится слушать… И Машка впервые поймала себя на том, что урок истории и даже сам Андрей Станиславович вызывают у нее раздражение.
Наконец настала перемена. Компания с Большой Спасской чуть ли не силой вытолкнула Школьникову в коридор.
— Ну, давай, Машка! Не томи! — прыгал от нетерпения на месте Женька.
— Мать очень обрадовалась, что я сегодня взяла с собой в школу мобильный, — начала Моя Длина. — Бабку нужно было везти в больницу, а мать сомневалась, есть ли у меня с собой ключи от квартиры.
— Сперва про Наташку. Про Наташку рассказывай! — дергал ее за рукав Женька.
— Отвяжись, — сказала Моя Длина. — В общем, не было бы счастья, да несчастье помогло, — продолжала она. — Выходит, я Андрюше практически даже не соврала. Мать-то действительно мне звонила по срочному делу.
— А Наташка? Что с Наташкой? — проорал на весь коридор Женька.
Тут мимо прошел Андрей Станиславович. «Похоже, у него с этой Наташкой серьезно, — исподволь пригляделся он к долговязому мальчику. — Вот уж не ожидал от Женьки». И классный руководитель десятого «Б» направился в учительскую.
— Что с Наташкой? — продолжал вопить Женька.
— С Наташкой порядок, — наконец сжалилась над ним Моя Длина. — А вот с ее матерью не очень.
И она выдержала выразительную паузу.
— Ну! — хором поторопили ее ребята.
— Ты что, издеваешься? — возопил Женька.
— В общем, вора действительно поймали, — отвечала Моя Длина. — Но драгоценности не Ингины.
— Как это вора поймали, а драгоценности не ее? — уставился Женька на Школьникову. — А ты напряги головку и подумай, — откликнулась та. — Милиция задержала какого-то мужика с драгоценностями. Но они даже близко не лежали с теми, которые увели у Инги.
— Ну и ну! — воскликнули остальные.
— Наташка сказала, что Инга прямо рвет и мечет, — продолжала Моя Длина. — Говорит: «На фига они брали фотографии, если позвали опознавать какую-то фабричную дешевку?»
— И впрямь, на фига? — покачала головой Таня.
— Инга говорит, что такую дрянь не только на себя не наденет, но даже дома держать побрезгует, — добавила еще одну деталь Моя Длина. — В общем, она учинила в милиции жуткий скандал и ушла.
— Бедный следователь, — Кате хорошо запомнилась экзальтированная госпожа Турундаевская, и она легко представила себе, какой та была во гневе.
— Да уж. Следователю не позавидуешь, — согласилась Таня.
— Отчасти он сам виноват, — хмуро заметил Тема. — Надо в вещдоках получше разбираться.
— Да он вроде Инге сказал, что вызвал ее на всякий случай. Мол, вдруг среди этого барахла окажется что-нибудь Ингино. Потому что этого мужика взяли возле дома Турундаевских, — сообщила Машка.
— И что он там делал? — спросил Пашков.
— Да вроде шел, — отвечала Моя Длина. — То ли вокруг дома, то ли просто мимо.
— Понятно, — усмехнулся Олег.
— Продолжаем работать, — крайне обрадовал такой поворот событий Женьку. — Наташка ждет от нас результатов.
— Мне тут пришло в голову, — с усмешкою проговорила Катя. — Может, нам поручить это дело персонально Женьке? У него тут свой интерес.
— Не, я один не смогу, — честно признался Женька.
— Тут моя голова нужна, — подался немного вперед Пашков. — Дело очень запутанное.
— Твоя голова, Лешенька, сегодня очень хорошо поработала, — отпустила очередную колкость Катя.
— Да уж, ребенок, — свирепо воззрилась на него Моя Длина. — Спасибо тебе большое.
— Если бы Женька не сунулся, я бы тебе помог, — с уверенностью проговорил Пашков.