– Не чем, а кем, Александр Евгеньевич! – подхватила Маша. – То есть и чем, конечно, тоже. Но в первую очередь кем! То есть вами!
– Что, что? – совершенно запутался Дормидонтов.
– Мы с подругой, ее зовут Настя, – уже уверенней продолжала Маша, – совершенно восхищены вашим лагерем и лично вами, Александр Евгеньевич!
– Рад слышать, – заулыбался Дормидонтов.
– А мы-то как рады с вами поговорить! – хорошо разыграла восторг Настя. – Нам никогда в жизни еще не было так весело! Такой потрясающий лагерь! Такие люди! Такая демократичная обстановка! Неформальные беседы с воспитателями!
«Господи, что я несу! – словно со стороны прислушивалась она к себе. – Как мне теперь из этого выкрутиться?» – И она в растерянности умолкла.
– Продолжай, продолжай. Не стесняйся, – ободрил ее Дормидонтов.
– Я хотела сказать…
– Она хотела сказать, – поняв, что у Насти иссяк запас красноречия, подхватила Маша, – что мы никогда раньше не слышали такого приветствия новой смене! Мы до сих пор помним каждое слово из вашей речи!
– Каждое слово? – оторопел начальник лагеря, В таком ему еще никто никогда не признавался.
– Ну да! – пылко продолжала Маша. – А какой костер!
– Костер потрясающий! – уже совершенно вошла в роль экзальтированной поклонницы Настя. – Главное, как вы пели! И песня великолепная!
– Только мы, к сожалению, не все слова запомнили, – вид у Маши сделался растерянный. – Вот… мы… вас…
Изобразив крайнее замешательство, она потупилась.
– Слова? – переспросил Дормидонтов. – Вы хотели бы выучить слова песни?
– Ну да, – вновь медленно подняла голову Маша.
– Мы вас для того и искали, чтобы попросить… – подыграла Настя. – Если, конечно, это не очень трудно, и вы…
Тут она осеклась и тоже как бы в смущении отвела глаза от Дормидонтова.
– Смелее, девочки! – воскликнул начальник лагеря.
– Вы не могли бы нам дать слова? – с мольбой воззрилась на него Настя.
– Ну конечно же, девочки, – засмеялся начальник лагеря. – Тем более что я все-таки автор.
И он чуть вздернул голову вверх.
– Значит, это вы написали? – изобразила полное изумление Маша.
– По-моему, вы настоящий поэт, – громким шепотом изрекла Настя.
– Девчонки, боюсь, вы меня захвалите, – игриво откликнулся Дормидонтов. – Мне даже как-то неловко.
– Александр Евгеньевич, – сказала Настя. – А вы не могли бы нам дать текст песни с автографом?
– Ну разумеется, – легко согласился Дормидонтов.
– А нам тоже можно с автографом? – вдруг раздались голоса Даши и Лизы.
Дормидонтов от счастья залился румянцем. Он и впрямь сочинил несколько песен. Однако ни разу еще не получал за них столь бурных комплиментов.
– Знаете, мы, девчонки, вот с вами как поступим, – принял решение он. – Через неделю будет еще один костер в честь пятилетия со дня основания нашего лагеря. Я собирался один исполнить свою песню о лесном витязе. Но раз появилось столько очаровательных поклонниц моего творчества…
Тут начальник лагеря выдержал выразительную паузу. Затем, внимательно глядя на четверых девочек, добавил:
– В общем, если не возражаете, я предлагаю вам исполнить песню вместе со мной!
– Спасибо! Спасибо вам, Александр Евгеньевич! – заламывая руки, благодарила Маша.
– Я так рада! – вторила Настя.
«Влипли, – одновременно добавили про себя обе девочки. – Теперь он еще нас на репетиции будет таскать. Ничего. Сами виноваты».
Что до Лизы и Даши, то они были искренне рады. Им явно льстило внимание импозантного начальника лагеря.
– А на днях я вам вручу по экземпляру песни с памятной надписью, – пообещал Дормидонтов. – Договорились?
– Конечно! – ответили девочки.
– Тогда я побежал. Дела.
Александр Евгеньевич, помахав им рукой, скорым шагом направился к корпусу столовой. Настя и Маша огляделись. Напарника Валентина нигде не было видно.
Лиза и Даша в это время провожали счастливыми глазами Дормидонтова.
– Повезло нам, – сказала Даша.
– Конечно, – откликнулась Лиза. – Исполнить песню вместе с автором. Хорошо бы еще с нами мальчики спели, – поглядела она на Машу и Настю.
– Им медведь на уши наступил, – поторопилась разочаровать соседок по комнате Маша.
– Жалко, – расстроилась Лиза.
– Пошли лучше посмотрим, какой фильм будет вечером, – поторопила Настя. – А то нужно идти переодеваться. Скоро в бассейн.
Они поспешили к столовой. Выяснилось, что вечером будут показывать новый американский боевик.
– Надоели мне такие фильмы, – поморщилась Маша.
– А они почти все одинаковые, – была согласна с ней Лиза.
– Тогда не пойдем, – махнула рукою Настя.
– Я как все, – сказала Даша.
– Тогда переодевайся! – скомандовала Маша и первой пошла к спальному корпусу.
– Надо бы, вообще, мальчишек дождаться, – улучив подходящий момент, шепнула ей на ухо Настя.
– Не получится, – покосилась подруга на Дашу и Лизу.
Настя ее поняла. Если они сейчас попробуют избавиться от общества соседок, то они, чего доброго, обидятся или что-нибудь заподозрят. А кроме того, Насте и Маше не хотелось пропускать бассейн. Обе девочки любили поплавать…
Пока разворачивались все эти события, Петька заставил друзей выложиться на тренажерах. Спустя полтора часа Димка чувствовал себя почти мертвым, хотя большую часть времени провел в хождении по залу и препирательствах с тренером, что ему полезно и что вредно. Толик, ко всеобщему изумлению, выложился на все сто процентов, после чего выглядел куда бодрее, чем за завтраком. И уж наверняка бодрее Димки. Щуплый Гришка изо всех сил старался не отстать от Петьки, но чувствовалось, что тренажеры даются ему тяжело. Впрочем, он и сам признал: «Я, ребята, все сильней убеждаюсь, что создан не для физического, а для умственного труда». Димка немедленно заявил, что и он по природе не спортсмен. Однако Петька лишь засмеялся. После этого Димке стало совершенно ясно, что от посещения тренажеров он не отделается. Подлил масла в огонь и тренер, который, к большому негодованию Димки, отметил, что человек он способный и «природные данные у него вполне подходящие». К чему подходят природные данные Терминатора, тренер, правда, не уточнил. Зато сказал, что рекомендует ему усиленную работу на тренажерах. Когда ребята уже покидали зал, тренер ободряюще хлопнул Димку по плечу с такой силой, что тот присел.
– Приходи, парень, завтра. Буду с тобой заниматься по ускоренной методике. Вот увидишь: к концу смены тебя никто не узнает. А девчонки будут табунами бегать.