— Да, да, — рассеянно отозвался тот. Он стоял возле дядиной кровати, вертя в руках портсигар из темно-коричневой кожи.
— Очень странно, — глядя куда-то мимо ребят, пробормотал Сергей.
— Что странно? — мигом поинтересовался Петька.
— Вот это, — ткнул пальцем в портсигар племянник Положенцева и вдруг со всех ног понесся в гостиную.
Ребята так ничего толком и не поняв, устремились за ним. Сергей в изнеможении плюхнулся на стул рядом с Анной Константиновной, которая продолжала все это время сидеть рядом с телефоном.
— Вот! Пожалуйста вам! — брякнул портсигар на стол Сергей.
— Спасибо. Я не курю, — высокомерно проговорила Анна Константиновна.
— Да не в том дело, — покачал головой племянник Положенцева. — Если бы дядя ушел из дома по собственной воле, то нипочем не забыл бы про портсигар.
— Ах, да! — пригляделась к портсигару Анна Константиновна. — Вы, Сереженька, совершенно правы. Альберт Поликарпович никогда с этой вещью не расставался. Кстати, портсигар ему преподнес на пятидесятилетие мой покойный муж, а их дедушка, — указала она на близнецов. — Альберт Поликарпович говорил, что это память о друге.
— Именно, — несколько раз кивнул головой племянник Положенцева. — Однажды дядя забыл портсигар у меня в квартире. Так не поверите. Почти доехав до дачи, он вдруг обнаружил, что портсигара в кармане нет. И не поленился за ним вернуться. Никогда не поверю, чтобы дядя ушел, а свой любимый портсигар оставил, да еще под кроватью.
— Ну, под кровать его, положим, мог с тумбочки сбить Аргентум, — предположила Настя.
— Да как ты не понимаешь, девочка! — воскликнул Сергей. — Дядя никогда бы не оставил по собственной воле портсигар на тумбочке.
Тут Диме вдруг отчетливо вспомнилось: перед тем как минувшей ночью на даче Положенцева погас свет, кто-то истошно крикнул. Теперь мальчик почти не сомневался: это был хозяин. Но что его испугало?
Димка переглянулся с друзьями. Ему хотелось немедленно посоветоваться с ними. Однако для этого надо было, по крайней мере, выйти на улицу. Поэтому Терминатор, склонившись к самому уху Командора, шепнул:
— Сваливаем отсюда в темпе. Дело есть.
Командор едва заметно кивнул. Анна Константиновна и Сергей продолжали вполголоса обсуждать странную историю с портсигаром Альберта Поликарповича. Петька ждал удобного момента, чтобы сообщить бабушке Димы и Маши, что хочет с друзьями посмотреть, не бродит ли где-нибудь в саду Аргентум.
Тут с улицы послышался громкий треск двигателя мотоцикла.
— Это Шмельков, — поспешила на крыльцо Анна Константиновна.
— Он что, себе гоночный мотоцикл приобрел? — прислушался к пулеметному треску двигателя Дима.
Все высыпали на улицу. Мотоцикл оказался обычный, шмельковский. Желтого цвета и с коляской, в которой сейчас с достоинством восседал доблестный сторож поселка Красные Горы Иван Степанович. А чуть позади мотоцикла, шумно пыхтя, поспешал на своих двоих действительный член множества академий мира Павел Потапович Верещинский.
Несмотря на стремительный бег, достойный ученый муж, не переставая, выкрикивал:
— Скажите же мне, наконец, что свучивось? Где мой бвижайший дгуг Авьбегт Повикагпович?
На последнем выкрике академика мотоцикл, наконец, поравнявшись с крыльцом, остановился.
— Очень вовгемя, — схватившись за сердце, отметил восьмидесятилетний Павел Потапович. — Еще немного, и я бы вообще копыта откинул, — повернулся он к Анне Константиновне.
— Я бы на вашем месте поостерегся, папаша, подобные кроссы устраивать в вашем возрасте и в такую жару, — назидательно проговорил щупленький капитан Шмельков.
— А мы спогцмены, — все еще никак не мог отдышаться тучный Павел Потапович. — Ах, говогите же мне скогей, что свучивйсь! — потребовал он.
— А откуда у вас информация? — с подозрением уставился на него сторож Иван Степанович.
Несмотря на палящий зной, он был одет в видавший виды милицейский китель без знаков различия. Круглую голову сторожа увенчивала старая форменная фуражка с выщербленной кокардой, которая, по словам самого Степаныча, пострадала «от пули опасного бандита-рецидивиста».
Степаныч воцарился в сторожке возле шлагбаума, перекрывавшего посторонним въезд в престижный поселок, настолько давно, что ныне даже старожилы не могли точно вспомнить, когда это произошло. Сам сторож называл себя «бывшим заслуженным работником органов правопорядка», хотя никому в Красных Горах так и не удалось точно выяснить, в каких именно правоохранительных органах проходила его бурная молодость. Как бы там ни было, Степаныч в ознаменование своего славного прошлого на День милиции неизбежно облачался в старую милицейскую форму. И еще он надевал свои фуражку и китель, когда в поселке случались какие-нибудь из ряда вон выходящие события.
— Так откуда у вас информация о происшествии? — не сводя глаз с Павла Потаповича, повторил Степаныч.
— У меня как газ повный ивфогмативный говод, — откликнулся академик. — Но ведьзгя к нам Шмевьков не пгиедет. Вот я за вами и побежав. Ах, Анна Константиновна, мивенькая, что свучивось? — простер он руки к бабушке Димы и Маши.
— Потерпите немного, и сами узнаете, — не собиралась сейчас переводить время попусту Анна Константиновна.
— Пройдемте все в дом, — засуетился вдруг капитан Шмельков и украдкой вздохнул;
Сегодняшний день у него не заладился с самого утра. По пути от дома до отделения у мотоцикла отлетело сразу оба глушителя. Это лишний раз напомнило капитану, что древний мотоцикл, вероятно, со дня на день вообще развалится. А на новый отделению денег не выдают. Так что с транспортом — полный зарез. А криминальная обстановка в районе становится все напряженней. И с мотоциклом-то одни «висяки». Если же придется ходить пешком… Но об этом Алексею Борисовичу даже страшно было подумать.
Звонок Анны Константиновны поверг капитана Шмелькова в еще более грустное расположение духа. Разумеется, он сочувствовал Альберту Поликарповичу, а также его друзьям и родственникам. Однако, выслушав бабушку Димы и Маши, подумал: «Жаль, конечно, хорошего дядьку, но мне лично в жизни для полноты ощущений только и не хватало пропажи крупного ученого».
Поэтому, когда все расселись в гостиной и Анна Константиновна весьма подробно и складно изложила суть происшествия, Шмельков, с надеждою поглядев на племянника Положенцева, смущенно проговорил:
— Я, конечно, извиняюсь, но у вашего дяди с головкой-то как?
И Алексей Борисович постучал себя указательным пальцем по лбу.
— У дяди была очень светлая голова, — с уверенностью откликнулся племянник.
— Бывает у пожилых иногда и так, — не спешил расстаться с заманчивой версией капитан. — Вроде бы и голова светлая. И соображает не хуже других людей. А по старости вдруг начинаются немотивированные уходы из дома. Вот, например, Петр Кузьмич из поселка архитекторов. Тоже светлая голова. Много зданий хороших в Москве построил. А теперь что ни месяц, уходит из дома прямо в пижаме и в тапочках. В последний раз его выловили аж в самом Волоколамске. Так в пижаме своей и топал.