– Не многовато ли перед ужином? – словно бы обратилась к самой себе Настя.
– Ничего. Может, вообще в последний раз едим вкусное, – вспомнил о предстоящем походе на кладбище Дима.
– Не каркай! – злобно уставилась на него Маша.
– Я и не каркаю. Просто шучу, – мрачно ответил брат и принялся за мороженое. Потом они вернулись к Петьке.
– Думаю, нам на всякий случай не нужно туда в собственных куртках идти, – сказал он.
– Снова будем переодеваться? – блеснули глаза у Насти. Ей очень понравилось, когда летом они предприняли одну вылазку в черных масках, которые Петька соорудил из старых колготок бабушки Димы и Маши.
– Ну, не так фундаментально, как в прошлый раз, – понял Командор, о чем вспомнила рыжая девочка. – Просто укутаем лица шарфами. И пальто какие-нибудь наденем с чужого плеча. У меня тут в чулане полно старых вещей деда с бабкой покойных. Хватит на всех. Тогда даже если Даниил и Юрка случайно нас засекут, то решат, что просто бомжи по кладбищу шляются.
– Класс! – одобрила Маша. – К бомжам ни один нормальный человек даже близко не подойдет.
– Конечно, – брезгливо сморщился Дима. – От них всегда так воняет.
– О том я и говорю, – с важностью продолжал Командор.
– А у твоих деда с бабкой что-нибудь теплое есть? – с трубным звуком прибег в очередной раз к помощи огромного носового платка Дима. – Мне надо одеться как следует. Иначе могу помереть еще до того, как найдем шкатулку.
– Пошли посмотрим, – пригласил широким жестом друзей в чулан Петька.
Основательно порывшись в двух сундуках, от которых жутко несло нафталином, ребята подобрали себе одежду по вкусу.
Девочки облачились в суконные пальто с потертыми меховыми воротниками.
– Во Петруха! – поправила перед зеркалом Настя пальто.
– Только очень болтается, – возилась с пуговицами Маша.
– Может быть, мне вас, пока еще время до кладбища есть, за милостыней отправить на станцию? – оглядел Петька девочек. – Имидж как раз соответствующий.
– Лучше бы на себя взглянули, – ответила Настя.
Петька надел старый дедушкин ватник, которым тот пользовался, когда надо было почистить снег на участке. А на Димке болталась в свободном полете изрядно засаленная и даже продранная в нескольких местах дубленка.
– Ее для тепла подпоясать надо, – решил, немного подумав, он.
– Это мы запросто, – вновь устремился в чулан Командор.
Он чем-то там долго гремел. Затем вернулся с офицерским ремнем.
– Тоже дедов, – объяснил он. – Еще фронтовой. По-моему, с общим стилем твоей одежды как раз гармонирует.
Димка немедленно подпоясался и остался доволен.
– Если еще теплый свитер поддеть и штаны от лыжного костюма, то я запросто на морозе хоть всю ночь просижу.
– А булавок у тебя нет английских? – взмолились девочки. – Иначе действительно слишком свободно.
В результате нашлись и булавки. Возня с маскировочной одеждой заняла еще какое-то время. Затем все вещи были аккуратно разложены на креслах в гостиной, а друзья стали уничтожать «кока-колу» и шоколадки.
Когда пробил час ужина, Командор идти с близнецами самым решительным образом отказался.
– Вы уж как-нибудь без меня, – смиренно заявил он. – Мне нужно до ночи побыть одному и собраться с мыслями.
– Вечно ему легче всех, – проворчал Дима.
Близнецы и Настя ушли. Петька немного послонялся по дому. Затем включил телевизор. По первой программе шел какой-то очередной американский боевик. Командор с рассеянным видом уставился на экран…
…Улизнуть из дому удалось без осложнений. Анна Константиновна уже много лет спала со снотворным. Достаточно было выждать, когда она уснет, и можно было не сомневаться, что она раньше девяти не поднимется. Настины родители, на ее счастье, тоже легли пораньше: они несколько дней подряд принимали гостей и совершенно вымотались.
Когда Настя тихо заперла дверь, возле крыльца возникли близнецы.
– Готова? – осведомилась у рыжей девочки Маша.
– Да. Идемте скорей, – поспешила к воротам Настя.
Но, когда они пришли к Петьке, выяснилось, что торопиться не следовало.
– Неожиданное осложнение, – с растерянным видом проговорил Командор. – Дядя Сережа пожаловал.
– Чего делать-то будем? – прошептал Дима.
– Прямо не знаю, – ответил Петька. – Сидит уже два часа.
Члены Тайного братства прошли в кухню. Там, расстегнув телогрейку, шумно прихлебывал чай дядя Сережа.
– О! Пополнение, – радостно поприветствовал он вновь прибывших. – Вы уж меня извините. Я человек народный… Так, по-простому зашел. Со старухой вот поругался. Какой уж день домой не пущает.
Ребята переглянулись и потянули носами. Странное дело: дядя Сережа пил чай, а пахло все равно перегаром.
– Я вот, Петька, по-простому, – продолжал старый кровельщик. – Может, где-нибудь в коридорчике у тебя заночую, а?
– Не могу, дядя Сережа! – взмолился Командор. – Дела у нас.
– И бабушка наша сейчас сюда придет, – начала вдохновенно врать Маша.
– Так поздно? – проявил недоверие дядя Сережа.
– Ну да, – подтвердил Дима. – У нас что-то с газом. Котел плохо греет.
Старый кровельщик хмыкнул и двинулся к выходу. Анна Константиновна всегда внушала ему опасение.
– Может, лучше пойдем к вам котел проверять? – в последней надежде обернулся кровельщик уже возле самой двери.
– Нет, нет, дядя Сережа, – поспешно отверг предложение Дима. – Бабушка до завтра никаких мастеров не хочет.
После этого кровельщик их наконец покинул.
– Ну, ты даешь, – хлопнул Командор по плечу Диму.
– Чем неожиданнее, тем лучше, – был очень горд собой тот.
– А я уж его и так и сяк… Ни в какую не хотел уходить, – пожаловался Командор. – Дернуло же меня в прошлый раз ему признаться, что один сейчас тут живу. Теперь давайте скорей. У нас уже времени в обрез.
Облачившись в одежды Петькиных бабки и деда, друзья зашагали по направлению к кладбищу.
– Фонарик у меня с собой, – объяснял на ходу Командор. – Но зажигать его понапрасну не будем. Иначе они нас точно заметят.
Они поравнялись со сторожкой Степаныча.
– Пригнемся? – посмотрел на темные окна Дима.
– Незачем, – отверг излишние предосторожности Командор. – Степаныч уже третий сон видит.
Миновав границу поселка, ребята прошли вперед до дамбы старого пруда князей Барских. Пруд был огромный. По берегам росли плакучие ивы. Теперь, с по-зимнему оголенными ветвями они выглядели особенно уныло. Ходила легенда, что эти меланхолические деревья велел в конце прошлого века тут посадить один из владельцев имения, после того как дочь его утопилась в пруду от несчастной любви.