– Впервые вижу такую карту, – наконец вынужден был признаться он. – Ты сама ее, Зоя, нарисовала? Игра, что ли, новая? Я еще про такую не слышал.
– Это официальная карта, – серьезно и твердо произнесла девочка. – Посмотри на знак внизу. – Егор заметил золотисто-пурпурный герб, который уже видел на изголовье трона. – Вот Москва, – ткнула пальцем в экран девочка. – Мы с тобой тут находимся.
Москва и впрямь пребывала на своем обычном месте.
– Но здесь же дальше страны Европы должны быть, – продолжал изумляться Егор. – Франция, Италия, Германия, Австрия… – Все это смахивало на сонный бред, и мысли путались, как в ночном кошмаре.
Девочка тем не менее хранила невозмутимость.
– Да, раньше тут действительно была суша. Только очень давно. Ее уже тысяча лет как затопило море.
– А люди куда девались? – Новая информация ошарашила мальчика.
– Не знаю. – Девочка пожала плечами. – Разбежались, наверное, в разные стороны. Кто-то спасся, а кто-то погиб.
Егор окончательно перестал что-либо понимать. То ли девчонка опять его лечит, то ли он каким-то образом переместился в совсем другой мир, где и Москва не Москва, Европы нет вовсе, а океан намного больше. Дома? в Москве восьмидесятиэтажные, а может, даже и выше. С потайными ходами. И правит Верховный правитель.
– Зоя, а я что – попал в будущее или… – У него чуть не вырвалось «сошел с ума», но он вовремя осекся. Консультироваться, не слетел ли с катушек, у собственной галлюцинации, представлялось ему тупым занятием.
– Ты о чем? – Она явно не понимала его.
– Ну, это совсем не мой мир. Какой у вас сейчас год?
– Две тысячи десятый, – ответила она.
– И у нас тоже. – Нет, он точно сошел с ума! «Правда, – мелькнула у него надежда, – может у них другое летоисчисление?»
– Две тысячи десятый год какой эры? – задал он новый вопрос.
– Новой эры, от Рождества Христова.
– И у нас ровно то же самое.
Ему стало по-настоящему страшно.
– Веди меня обратно, – велел он Зое. – И я тебе покажу, что у нас все не так.
– Не так быть не может, – уверенно возразила она. – Ты живешь со мной в одном доме.
– Ничего подобного! – проорал Егор. – Мой дом совершенно другой. Этажей в нем всего двенадцать, а моя квартира вообще находится на восьмом. И Кремля никакого у нас из окна не видно. Нам до него еще пилить и пилить на метро.
У Зои переменилось лицо. Она подбежала к клетке и засунула голову внутрь.
– Белка, где ты? Немедленно вылезай!
– Отдохнуть не дают, – послышалось сварливое ворчанье из домика.
Запустив руку внутрь, девочка вытащила зверька наружу за заднюю лапу. Второй лапой Белка оказывала весьма активное сопротивление. Зоя схватила ее на руки.
– Признавайся честно, Белка, куда ты меня водила?
– Я? – Зверек усиленно избегал встречаться с ней взглядом. – Ты сама за мной увязалась.
– Кто за кем увязался, обсудим после, – не дала сбить себя с толку девочка. – Ты мне ответь, куда мы с тобой ходили?
– А я знаю? – пожала плечами Белка. – Там были орехи. Такие вкусные!
– Ладно. Веди скорее нас обратно, – Зоя поняла, что большего от нее не добиться.
– Если надо, пожалуйста, – проявила готовность Белка и тихо добавила: – Еще орешками запасусь. А то вы все местные мне подсовываете. Глаза бы мои на них не смотрели. Видите ли, экономия средств. На себе экономьте.
Дверь в комнату дрогнула, ручка задергалась, и снаружи послышался голос:
– Зоя, открой немедленно! Ты снова опаздываешь на занятия!
Двое ребят и Белка застыли.
– Прячься, – велела Егору девочка. – Это моя гувернантка. Если я к ней сейчас же не выйду, ужас, что начнется.
Взгляд мальчика в панике заметался по комнате.
– Куда прятаться-то, в часы?
– Нет, лучше под кровать, – тихо распорядилась Зоя. – Вернусь с урока, и сразу пойдем к тебе.
Егор послушно нырнул под оборку розового покрывала. Тесно, но хоть не пыльно. Зоя открыла дверь. Егор наблюдал за происходящим.
На пороге возникла худая высокая женщина средних лет в черном длинном платье с белым воротничком и белыми манжетами. Лицо у нее было бледное, продолговатое, со строго поджатыми губами.
– Ты даже не удосужилась переодеться, – принялась сердито выговаривать она воспитаннице.
– Да какой смысл, Василиса Власьевна. Я все равно одна занимаюсь. Чего на переодевание зря время тратить.
С этими словами она схватила большую папку, лежавшую на столе, кинула Белке: «Охраняй!» – и выбежала из комнаты.
Гувернантка уходить не торопилась. Она долго с большой подозрительностью изучала комнату воспитанницы. Затем сделала несколько шагов по направлению к столику с компьютером. Шерсть на Белке вздыбилась, зверек предупредительно цокнул. Василиса Власьевна попятилась.
– Гнусная тварь, – процедила она сквозь зубы и покинула комнату, громко хлопнув на прощание дверью.
Белка, подпрыгнув, ловко повернула ключ в замке.
– Так спокойнее, – пояснила она Егору. – Пойду подрыхну. И тебе то же советую.
Мальчик выбрался из-под кровати. Если уж лежать, то лучше на ней, чем под ней. Он растянулся на розовом покрывале. Мягко. Удобно. Спать, правда, совершенно не хотелось. От череды безумных происшествий кружилась голова. Разум настоятельно требовал объяснений. Что с ним случилось? Где он? Каким образом его сюда занесло?
Он попытался мысленно выстроить последовательность событий. Белка, а затем девочка с Белкой, невесть как очутившиеся у него в кладовке. Провал в неведомое. Путешествие по бесконечным потайным коридорам. Тронный зал. Верховный правитель Империи… Нет, наверное, ему это попросту снится. Вот ущипнет себя сейчас посильнее и проснется в собственной квартире.
Егор ущипнул себя за бок и взвыл от боли. Зоина комната никуда не исчезла, а из домика Белки послышалось недовольное ворчанье, вскорости перешедшее в богатырский храп с лихим присвистом. Полное сумасшествие! То, что его окружало, оказалось не сном, а реальностью. Безумной, немыслимой, но реальностью. Он попал в иной мир. Параллельный или перпендикулярный. Одновременно похожий и непохожий на тот, в котором Егор существовал до сих пор. Лежать без дела было невмоготу. Компьютер. Как же ему сразу не пришло в голову! Знакомая вещь. И вроде ничем не отличается от тех, которыми Егор пользовался в своем мире. А значит, можно найти ответы на все вопросы.
Егор на цыпочках прокрался к столу. Едва он поднес пальцы к клавиатуре, экран засветился. На нем возникло изображение ощерившейся Белки. И громкий металлический голос завопил: