Книжка стала новым подтверждением того, что его приключения происходили на самом деле.
Они с Коржиком шли в школу. По привычному маршруту. Мимо ночного магазина. У последней витрины Егор вдруг замер как вкопанный. Сперва он и сам не понял, что именно заставило его остановиться. Витрина была оформлена привычно пестро. Десятка полтора книг – от малышовых до подростковых, а между ними куклы-фигуры, изображающие известных литературных героев – от доктора Айболита до Робинзона Крузо. Так сказать, давно знакомые Егору лица. В самом центре витрины красовалась еще одна, тоже знакомая ему книга. Только как раз ее-то здесь никак быть не могло. «Звездные сестры» – гласили золотые буквы обложки. Несколько томиков с тем же названием ему давала почитать Зоя. Он мог поклясться чем угодно, что это было именно так. Те же две атлетичные блондинки в хитонах, изображенные под заглавием. Может, и не совсем точно те же, но очень похожи.
– Чего застыл? – вывел его из оцепенения Коржик. – Новенькое что-то увидел?
– Не совсем, – пробормотал Егор.
– А-а, «Звездные сестры»! – уловил направление его взгляда Никифор. – Забойная, между прочим, вещь. Можно сказать, блокбастер. У меня есть! Даже с автографом.
– Откуда? – уставился на него Егор.
– Долгая история, – уклончиво отозвался Коржик. – Короче, автор лично мне подписал.
– Врешь! – воскликнул Егор.
– Не вру, – с достоинством возразил Никифор. – Хочешь, завтра в школу притащу. Или после уроков ко мне зайдем, и сам увидишь.
– Что же ты раньше молчал! – напустился на него друг.
– А я не знал, что ты фанат, – парировал Коржик. – И вообще… – Он замялся. – Это немножко тайна.
«Коржик тоже ходил в тот мир», – возникла догадка у Егора.
– Рассказывай. – Склонившись к другу, уступавшему ему в росте на добрых полголовы, Егор крепко схватил его за плечо. – Знаешь ведь, я никогда не выдам.
– Да это не совсем мой секрет, – продолжал мяться тот. – Мать мне по шее даст, если узнает, что я растрепался.
– При чем тут твоя мать?
Егор уже окончательно ничего не понимал. Неужто Коржик перемещался в другой мир вместе с матерью?
– Да говорю же: это ее секрет, – продолжал скрытничать друг.
– Она туда ходит? И книжки там пишет? – выпалил Егор.
Никифор расхохотался:
– Моя мать? Книжки? Она, кроме историй болезни, никогда ничего не писала.
– То есть она их только оттуда приносит?
Коржик оторопел:
– Как ты догадался?
– Потому что сам видел.
– Что ты мог видеть? Как ты туда проник? – окончательно оказался сбит с толку Никифор. – В тот корпус просто так ведь не попадешь.
– В какой еще корпус? – Егор уже было решил, что Коржик и его мама таким образом называют другой мир, однако в следующий момент друг произнес:
– В психушный, естественно. Где мать работает.
– Ничего не понимаю, – схватился за голову Егор.
– Тут и понимать нечего, – откликнулся Коржик. – Ты разве не знаешь, что моя мать работает в психиатрическом отделении?
– Это-то я знаю, – кивнул Егор. – Только при чем тут…
– Ладно уж, расскажу, – сдался Никифор. – Только поклянись, что никому…
– Клянусь Колодцем, – вырвалось у Егора.
– Хорош издеваться, – оскорбленно пробормотал Никифор. – Не хочешь, вообще не стану рассказывать.
– Да клянусь я, пожалуйста, чем угодно! – на одном дыхании выпалил Егор.
– Ладно, сам знаю, что ты не трепло, – сменил гнев на милость Никифор.
Взгляд его случайно упал на табло электронных часов, висевших на здании книжного магазина.
– Граф, мы опаздываем! – возопил он. – Две минуты до начала уроков! Великие дела не терпят отлагательств! Бежим!
Они припустились по улице и едва успели беспрепятственно проскочить мимо дежурных, бдительно отмечавших все опоздания. Пришлось с нетерпением дожидаться перемены. Математика прошла как в тумане. Голос учительницы плыл по классу, плавно огибая сознание Егора. К концу урока он с удивлением обнаружил в своей раскрытой тетради не решение задачи, а тщательно вырисованный портрет Белки. Ехидно косясь на него, она с азартом вгрызалась в грецкий орех. Вышло очень похоже. Егор невольно подумал, что самой Белке наверняка понравилось бы. Одна беда: он совершенно не помнил, как ее рисовал. Хорошо еще, никто не заметил!
Захлопнув тетрадь, Егор подал знак Никифору. Пойдем, мол, выйдем. А потом еще пришлось напоминать ему про обещание.
– Ах, ты про это. Ладно. Сейчас расскажу. Так вот. Мать у меня сам знаешь где трудится.
– Ну.
– В общем, с полгода назад доставили им мужика одного. Сам по себе совершенно обычный. Ничем не примечательный, кроме одного: ни фига не помнил.
– Про что не помнил? – не понял Егор.
– Да вообще ни про что. Ни как звать, ни откуда он. Полный аут. Подобрали его на улице. Сперва в милицию отвели личность устанавливать. А как установишь: у мужика ни документов, ни памяти. Сперва думали – притворяется, потому что молчал все время. Потом решили, что он немой или глухой, а может, и то и другое вместе. Только как раз с этим у него все в порядке оказалось. А вот память как переехало. Короче, его к матери в отделение и определили. Для лечения, сам понимаешь.
– И вылечили? – поинтересовался Егор.
– Не-а, – мотнул головой лучший друг.
Все это было, конечно, интересно, только…
– А при чем тут книжка? – спросил Егор.
– Так я ведь еще не все рассказал. Мужик и в больнице молчал постоянно. Но все свободное время сидел и писал.
– Книжку? – вновь перебил Егор.
– Погоди! – возмутился Никифор. – Не даешь спокойно рассказывать по порядку. В той же палате еще один старичок лежал. У него память еще не совсем переклинило, но процесс уже потихоньку пошел. А потом у него сердце прихватило.
Егор уже совсем запутался. Мужик, старичок, сердце… Как это связано с тем, что мать Коржика бывала в другом мире? Однако поторапливать Никифора было бесполезно. Уж если начал издалека, не успокоится, пока не изложит все по порядку. И, взяв себя в руки, Егор продолжал терпеливо слушать.
– Короче, у деда конкретный сердечный приступ, а он забыл, как называется то, что у него болит. А если бы даже и не забыл, без разницы. Никого из медперсонала рядом. Они тогда кем-то другим занимались. Дедулька упал и стонет. А другие больные тупо глазеют. Видимо, тоже забыли. И вдруг тот самый мужик без памяти, кинув на деда всего один взгляд, начинает его откачивать. Ну, там искусственное дыхание и все дела. И еще кого-то отправил за медсестрой. Она прибежала, и тут мужик начал командовать, какое лекарство в какую часть деда колоть. Сестра с перепугу послушалась.