– Приземляемся, – объявил пилот, колдуя над пламенем горелки. – Держитесь крепче.
Посадка, однако, получилась мягкой. Бородач хорошо знал свое дело, да и ветра в долине не было.
На земле он немедленно закрепил корзину тросом, и по уверенности его движений было легко заключить, что он здесь уже не впервые.
Ребята и Белка выбрались из корзины. Земля у них под ногами покачивалась.
– Шатает, однако, – смущался из-за собственной неловкости Егор.
– Скоро адаптируемся, – заверила его Белка. – Это краткий послеполетный синдром.
– Ваша правда, – подтвердил бородач. – После долгого пребывания в воздухе оно всегда так. Я-то привычный, а по первости обыкновенно впечатляет.
– Быстро загадываем желание! – воскликнул Егор.
– С чего это вдруг? – не поняла Зоя.
– Мы с тобой только что пролетели на воздушном шаре, – ответил мальчик.
– Ну и что, – так пока и не доходил до нее смысл его слов.
– Моя мама всегда говорит, что, когда пробуешь что-то новое или делаешь что-нибудь первый раз, надо загадать желание, и оно обязательно сбудется.
– Прелестный обычай, – сказал пилот и заметно расстроился. – Эх, знать бы раньше. А теперь я уже сколько лет летаю. Какое уж тут исполнение желаний.
Егору стало его очень жаль. Бородач явно хотел загадать что-то ужасно важное для себя.
– Знаете, – сообразил вдруг мальчик. – Совершенно ничего страшного, что вы давно летаете. Дофину-то вы первый раз везли.
– Твоя правда, милый! – возликовал пилот и, старательно зажмурив глаза, беззвучно зашевелил губами. – А сколько раз надо загадывать? – чуть погодя очень серьезно осведомился он.
– Одного раза достаточно, – продолжал инструктаж Егор. – Только захотеть надо очень-очень сильно.
– И тогда точно сбудется? – За каждым словом бородача таилась надежда.
– У меня сбывалось, – сказал мальчик.
– Все желания? – с удивлением посмотрел на него пилот.
– Можно сказать и так, – продолжил Егор. – Потому что у меня долгое время была лишь одна большая мечта.
– И она… осуществилась?
Егор кивнул.
– А имею я право полюбопытствовать, что конкретно? – робко проговорил пилот. – Ведь вроде если исполнилась, значит, уже как бы и не секрет.
– Естественно, – подтвердил Егор. – И я вам, конечно же, расскажу. Я очень плохо видел, и чем старше становился, тем хуже, пока совсем не ослеп. А сейчас, сами видите, даже очки не ношу. Стопроцентное зрение.
– И это случилось с тобой в один миг? Как чудо? – не мигая, смотрел на него бородач.
– Нет, не вмиг. Мне операцию сделали, я долго лечился. Но сама операция была чудом. Мне очень повезло, что я попал к уникальному врачу.
– Значит, сбывается, – задумчиво выдохнул пилот. – И ведь не какая-нибудь безделица.
Егору очень хотелось спросить, что же такое тот загадал и какая его постигла беда. Но ведь если скажет, разрушится магия желания. Нельзя отнимать у человека надежду, вдруг она у него последняя.
Зоя стояла в стороне грустная, сосредоточенная и притихшая. «Наверное, ее желание как-то связано с родителями, – подумал Егор. – И хоть на чудо вряд ли надеется, все-таки загадала, потому что очень скучает по ним».
Белка тоже сидела на задних лапках, крепко зажмурив глаза и сжав когтистые кулачки. Выходит, и биотехнологические зверьки мечтают очень даже всерьез.
Она неожиданно открыла глаза.
– Что уставился? Давно не видел?
Егор смущенно отвел глаза, испытывая такую неловкость, словно вторгся в чужое сокровенное личное пространство.
– Почему же нас не встречают? – вдруг с тревогой спросила Зоя. – Снова какие-то проблемы? Или это временная посадка?
– Не волнуйся, – улыбнулся пилот. – Нас видели и скоро придут. Просто дойти еще надо. Да вы посидите пока. Вот вам одеяло.
Он достал из кожаного кармана на борту корзины широкий плед и ровненько расстелил его на траве. Потом вытащил оттуда же небольшую удочку, которая одним нажатием кнопки превратилась в длинное удилище.
– Мой личный патент, – с гордостью продемонстрировал он изобретение троим путникам. – Оно меня, собственно говоря, и кормит последние годы. Кузен серийное производство наладил. Теперь лидер продаж в столичных магазинах. А мне денежки капают, и никаких хлопот. Летаю вот. Шар в исправности содержу. На это тоже немалые средства уходят. – И он любовно погладил бок корзины.
– А можно с вами на рыбалку? – спросил Егор. – Мешать не буду. Просто рядышком сяду и посмотрю.
– Я тоже хочу, – заявила Зоя.
– Ну и айда вместе, – легко согласился бородач.
– С шаром-то без присмотра ничего не случится? – забеспокоился вдруг Егор.
– Да здесь на много километров ни души, – не слишком тревожился на сей счет хозяин. – Да и не заведено в наших краях чужое портить.
– Я в любом случае останусь, – устроившись на пледе, сосредоточенно проверяла содержимое кармана на животе Белка. – Рыбу терпеть не могу! Мокрая, скользкая, и тиной от нее воняет.
– Тогда орешками пока развлекитесь. – И пилот вытащил из корзины холщовый мешочек, полный кедровых орехов. – Мой НЗ на случай аварии, – пояснил он. – Но вы кушайте, не стесняйтесь. На обратном пути залечу к родне и пополню запас.
– Хороший вы человек, – немедленно запустила лапку в холщовый мешочек Белка.
Зоя, Егор и бородач дошли до реки. Вода действительно была чистой и до того прозрачной, что на дне можно было разглядеть снующих среди камней рыб.
– Сам-то когда-нибудь рыбачил? – посмотрел пилот на Егора.
– Да, – кивнул тот.
Бородач улыбнулся, полез в один из многочисленных карманов куртки, оттуда извлек что-то, похожее на небольшой фонарик. Одно нажатие кнопки, и у него в руках оказалась небольшая удочка, которую он протянул Егору.
– Тоже мое изобретение. Карманный вариант. Всегда с собой, на случай экстремальных обстоятельств. С другой стороны, видишь, тут фонарь, – указал он на рукоять удилища. – Все продумано.
Пилот развинтил рукоять, вынул из открывшейся полости леску с крючком, грузиком и поплавком, привязал к снова свинченному удилищу и передал Егору.
Тот взял в руки удочку. Давно забытое ощущение! Бородач ногой перевернул камень на берегу. На том месте, где он лежал, копошились белые жирные личинки.
– Годится, – одобрительно хмыкнул пилот.
– Гадость, – скривилась Зоя.
– Ну, не нам же ими питаться, – сказал бородач. – А рыбки их очень любят. Для них это, можно так выразиться, деликатес.