– Не знаю уж, что думали эти братья Тулея, когда шли сюда… я – человек недоверчивый, у меня сразу шерсть дыбом, но когда они взглянули на Иггельда, то поняли, что могут только держать ему стремя. И вот теперь даже они в твоем войске. Почему?
Иггельд сказал раздраженно:
– Откуда я знаю?.. Но какой из меня вождь? Я вам навождюю!
* * *
За два-три дня народу в городе прибавилось вдвое, люди ночевали на городских площадях, разведя костры. Не всем прибывшим берам находились достойные их положения квартиры, а уж простые песиглавцы и беричи разбивали шатры за городом, начиная от врат. Толпы же простых крестьян коротали ночи у костров, а утром сбегались к дому наместника, где остановился Иггельд.
Улицы бурлили, заполненные народом, знатные беричи не замечали, что рядом идут простые мужики, а песиглавцы не хватались за рукояти мечей в раздражении, что их пихает сиволапое простонародье. Все жадно смотрели на дворец, ждали появления Иггельда.
Иггельд сам терялся в этой пестроте, никогда не думал, что на свете столько народов, одежд, перед его окнами проходили смуглолицые кетичи, спустившиеся с предгорий Родопов, коренастые черноволосые бойки, похожие на быстрых злых жуков, белокожие и белолицые лемки, словно сошедшие со снежных гор эльфы, угрюмые, настороженные гуцулы с их смертоносными маленькими топорами на непомерно длинных рукоятях, с лязгом и грохотом скакали отряды силчей, невесть каким образом прибывшие из Нижней Куявии, и даже бесстрашные воители боярты, что приезжали всегда на огромных конях, в сопровождении хорошо вооруженных слуг, что походили не на слуг, а на испытанных песиглавцев.
Весь город заполнил такой гомон, что испуганные галки не решались садиться в гнезда. Кроме цокота копыт, звона железа, в разных концах под звуки рожков, труб и боевых рогов звучали воинственные песни, где мало мелодий, зато в избытке крика и обещаний перебить всех артан, развешать их трупы на деревьях и позволить воронам наедаться до отвала.
Иггельд страшился выйти на улицу, народ тут же обнажал головы и падал на колени, песиглавцы кричали «Слава!» и стучали рукоятями мечей в щиты, беричи бросали в воздух шапки и шлемы, беры с достоинством преклоняли колено и салютовали обнаженными мечами.
Город кипел, бурлил, клокотал. Даже по ночам мимо костров то и дело проносились всадники, для них отворяли ворота, они уносились во тьму, торопясь поскорее донести до самых дальних городов весть, что Повелитель Драконов, остановивший нашествие артан, спустился с гор и вот передает воззвание к своему народу, призывает встать на защиту Куявии и обещает ей новое обустройство.
По всей Куявии собирались отряды, нападали на мелкие отряды артан, соединялись в войска, но, правда, при появлении больших соединений артан предпочитали рассыпаться по окрестным лесам.
Через месяц треть Куявии была в руках местного ополчения, артане же оставались в Нижней и Срединной Куявии и в Междуречье, перестали ездить в одиночку, но даже малые отряды несли потери. На ночь артане вообще запирались в укрепленных городах и крепостях. Восстание ширилось, набирало силу, Иггельд спешно рассылал опытных воинов во все концы, где собирались вооруженные отряды. Крестьяне, обрадованные возможностью перейти в благородное сословие, вооружались до зубов и
охотились за одинокими артанами, нападали и на мелкие артанские отряды. Как и песиглавцы или беричи, они для своих нужд захватывали коней и пропитание всюду, где могли найти, попутно насиловали женщин, убивали мужчин, не разбирая мужик ли, песиглавец или берич – все равно виноваты, что до сих пор не взялись за оружие и не присоединились к ним.
Опытные воители, вдохновленные словом Иггельда, брали эти отряды под свою руку, поспешно превращали в послушное воинство, уже вооруженное не только яростью, но и умением дружно встретить бешеный напор легкой артанской конницы.
В доме наместника день и ночь трудились переписчики, к Иггельду носили на подпись его обращение к народу, он прикладывал еще и печатку на кольце. Бумагу тут же отдавали гонцу, тот мчался, меняя коней, в дальний конец Куявии, где еще не взялись за оружие, а только ворчали на артан, скрипели зубами, но восстать пока что не отваживались
Иггельд не мог понять, голова кружилась от непонятной перемены: преподлейший народ, который он любил и ненавидел, что так грязно и трусливо предал свою страну, предал именно тогда, когда она находилась на вершине славы, сейчас брался ее защищать, униженную и опозоренную, брошенную под копыта артанских коней.
К концу первого месяца, как спустился с гор и вступил в Междугорье, под его началом было войско, которое – он боялся в это поверить – уже превосходило по числу артанское! И хотя артане – прирожденные воины, каждый артанин в самом деле стоит троих, а то и пятерых куявов, но это в одиночных схватках, не в сечах, когда полк на полк, войско на войско. Закованным в железо куявам приходилось опрокидывать артанские полчища и обращать в паническое бегство, хотя соотношение один к пяти совсем не в пользу куявов.
* * *
Полдня летал над Куявией, всматривался в дороги и расположения войск, а когда спустился, огорошил всех решением разделить войско на две части. Одну под началом Антланца послал по широкой дуге через Полесье в Срединную Куявию, а другой – под рукой Ратши через Нижние Долины и Заречье на брод под Камышином
– Там почти нет артан, – втолковывал на военном совете. – Артан нет, но зато богатые и населенные земли. Там у князя Велигора немалые войска. Сейчас под присягой у артан, но когда подойдете с такой силой, думаю, переприсягнут… А между Нижней Долиной и Заречьем край князя Озбириша У него хороши и крепости, и гарнизоны, я посмотрел, никто никуда не делся. Пусть соберет их в один кулак. Твое войско, Ратша, сразу утроится. Встречу назначим через две недели под Куябой.
Он произнес это просто, буднично, но словно солнечный луч ворвался в зал и осветил его лицо. Военачальники смотрели с трепетом. Еще почти вся Куявия в руках артан, еще не дали им ни одного большого сражения, а уже планирует, как возвращать стольный град!
– А ты? – спросил Антланец чуточку ревниво. – Ты с кем пойдешь?
Иггельд усмехнулся.
– Я возьму небольшой отряд и пойду прямо.
– Ого!
– Я не полководец, – объяснил Иггельд. – Мне проще с маленьким отрядом. А вам на Малыше буду передавать все важное. И расположение артан, и где войска куявов…
Антланец и Ратша переглянулись. Антланец засмеялся, сказал Ратше:
– Он сам не понимает, что это и есть полководец. А маленький отряд – это телохранители, что всегда с вождем. А нам будут передавать приказы…
Иггельд смутился:
– Я не то хотел сказать!
– Но сказал правильно, – заверил Антланец. – В час добрый!
С собой Иггельд взял всего три десятка, но сразу же три превратились в тридцать, а вскоре с ним двигались уже три тысячи человек. Правда, войско настолько разношерстное, что от него разбегались жители деревень, бросая на произвол дома и скотину. Он сам понимал, почему от его полуразбойничьего войска приходится бежать мирным людям: артане разбили основные куявские войска, разбили вспомогательные, разгромили и все наспех собранные, а остатки отступили в леса, в горы, торопливо перегруппировывались, зализывали раны, так что в разоренном крае остались только принявшие власть артан да расплодившиеся разбойничьи шайки.