Варя разъединила разговор.
— Марго, ты была права. Мы обломились, и притом конкретно. Этот комбинат… Ну, в общем, наверное, сами все слышали. Они обрабатывают совершенно другие камни. Для облицовки домов, станций метро, подземных переходов. И еще, — подняла вверх указательный палец Варвара, — делают плиты для надгробий. В общем, продукцию этой фирмы в портфеле не унесешь.
— Тяжеловато, пожалуй, будет, — усмехнулся Иван.
— В портфеле это носить не обязательно, — сказал Герасим. — А камни такие, между прочим, тоже денег стоят. В особенности если их воровали для перепродажи.
— А ведь это мысль, — блеснули глаза у Павла. — Кто вообще нам сказал, что эти типы тогда, на лестнице, имели в виду драгоценные камни?
— Да, в общем, никто.
Остальным только сейчас стало окончательно ясно, что драгоценные камни были их собственным домыслом. Речь-то шла просто о каких-то камнях.
— С ума сойти, — продолжал Луна. — Никаких камней в портфеле скорей всего не было и быть не могло. Просто тот, кого с таким нетерпением ожидали двое мужиков на «Жигулях», связан с этим комбинатом. Оттуда при деятельном участии супругов Космачевых вывозят левым образом что-нибудь типа мраморных или гранитных плит.
За подобный товар, вероятно, и заплатили двое мужиков на «Жигулях» или кто-нибудь другой, кто их нанял для устрашения. Потому что заказчик расплатился вперед, а товар так и не получил. Вот они и пригрозили поставщику: не выполнишь обязательств, пеняй на себя.
— Похоже, ты прав, — сказала Маргарита.
— Прав, — без всякого воодушевления подхватил Герасим. — Но что это нам дает? Какое нам дело до каких-то гранитных плит, которые кому-то не привезли?
— Совершенно никакого, — кивнул Луна. — Пусть сами разбираются. Я только в одно не врублюсь. Конечно, теперь ежу понятно, что Владислава Николаевича попросту перепутали с тем, вторым мужиком, который позже явился в квартиру Космачевых. Но вот почему его поджидали у них в подъезде, а не в его собственном? Согласитесь, это было бы гораздо логичней.
— Ну, может, они знали, что он должен прийти к Космачевым и вообще с ними связан, — предположила Варвара. — А напасть здесь им было удобней.
— Есть и ещё один странный момент, — сообразил Иван. — Те, кто ждет, должны, по логике, напасть, когда жертва пойдет к Космачевым. А они напали на Владислава Николаевича на выходе из дома. Вернее, они думали, что он не Владислав Николаевич, но сути дела это не меняет.
— И впрямь странно, — согласился Павел.
— Кроме того, если мужчина с портфелем и Космачевы — одна шайка-лейка, то почему мужики на «Жигулях» не тронули их? — Варвару озадачила ещё одна деталь.
— Ну, во-первых, может, они их тоже как-нибудь припугнули, — отозвался Луна. — А во-вторых, вполне вероятно, что Космачевы, так сказать, обязательные жулики и клиентов не подводят. А мужик с портфелем — настоящая продувная бестия.
— Нет, ребята, что хотите, но тут кроется какая-то тайна, — разыгралось воображение у Марго. — Кстати, Луна, ты у предков что-нибудь выяснил про Владислава Николаевича?
— Не смог, — развел руками Павел. — Родители были не в настроении. Ну, и я решил их не дергать. Может, и правильно. Теперь-то уж что. Его явно перепутали с тем, вторым.
— Ладно, — махнула рукой хозяйка квартиры. — А я все-таки предлагаю завтра съездить на этот «Сапфир».
— Ничего не имею против, — ответил Луна. — Но меня завтра увозят на дачу.
— И меня, — угрюмо изрек Герасим.
— Ох, эти дачи, — закатила глаза Варвара. — Мне тоже завтра ехать.
— Тогда оставим до понедельника, — вздохнула Марго.
Поздно вечером, когда Иван уже собирался ложиться спать, отец позвал его к телефону:
— Возьми трубку, тебя какая-то девочка.
— Сейчас подойду! — крикнул сын.
Родители обменялись многозначительными взглядами.
— Кладите трубку. Я свою взял! — потребовал из своей комнаты Иван. Лишь убедившись, что вторая трубка опустилась на рычаг, мальчик произнес: — Алло!
— Пуаро, это я. Марго, — послышалось в ответ.
— Ты что так поздно? — удивился Иван.
— Только что звонил Луна, — тихо проговорила Марго. — Владислав Николаевич исчез.
— Как… исчез? — не понял мальчик.
— Его похитили, — ответила Марго.
Иван почувствовал, как у него сам собою открывается рот. — Не может быть, — наконец произнес он в трубку.
— Выходит, что может, — отвечала Марго.
— А Луна-то откуда узнал?
— Да понимаешь, — начала объяснять девочка, — к Луниным полчаса назад прибежала Елена Марковна.
— Какая Елена Марковна? — перебил Иван.
— Жена Владислава. В общем, прибежала и говорит: «Влад пропал! Прямо не знаю, что делать». Ну, предки Луны начали её успокаивать. Мол, у человека дела. Мог где-нибудь задержаться. Тут Елена Марковна совсем впала в истерику. И все им окончательно выложила. Сперва она тоже просто беспокоилась. Потому что Владислав Николаевич должен был сегодня вернуться в восемь вечера. Он никогда не опаздывает. А если уж задерживается, то обязательно предупреждает. А тут ни слуху ни духу. В общем, Елена Марковна прождала весь вечер. Вдруг — звонок. Она к телефону подходит, а ей кто-то жутким голосом говорит: Владислав, мол, у нас. Трепыхаться не надо. И тем более ей настоятельно не советуют обращаться в милицию. Конечно, если ей хочется увидеть мужа живым. Потом ей сказали, что будут звонить еще. Она попыталась выяснить, в чем дело, но они бросили трубку.
Марго умолкла. Иван тоже молчал. Известие совершенно потрясло его. Он мог предполагать все, что угодно, но только не это.
— Алло! Алло! — вывела его из задумчивости собеседница. — Ты куда исчез?
— Никуда, — откликнулся Пуаро. — Я думаю.
— Ну, и что надумал? — поинтересовалась Марго.
— Да вот, — медленно начал Иван. — Получается, что на него вчера не случайно напали. И ни с кем, значит, его не перепутали.
— Значит, не перепутали, — голос девочки прозвучал словно эхо.
— И пасли именно его, — продолжал Иван.
— Допустим, — ответила Маргарита. — Но почему они его тогда сразу с собой-то не увезли?
— Сам пока не понимаю, — честно признался мальчик. — Хотя нет. Подожди. Пожалуй, объяснение есть…
Тут дверь в его комнату отворилась. Вошел отец.
— Ванюша, ты знаешь, сколько сейчас времени?
— Папа, — замахал руками сын, — завтра суббота. В школу мне не идти.
— Все равно нельзя выбиваться из режима, — настаивал отец.