— Зря вы, ребята, спорите, — усмехнулся Иван. — Все эти сокращения можно соотносить с настоящими полными именами только условно.
— И вообще, самое главное, что мы кое-что выяснили об этом типе, — Луна остался доволен походом девчонок. — Нам известно, как он выглядит, как его сокращенно зовут и, главное, где он работает.
— Слушайте! — воодушевился Иван. — А если нам тут подежурить, пока наш дорогой Жорик трудится в поте лица? Проследим, куда он пойдет. И выясним место его жительства.
— Мысль интересная, — понравилось Луне.
— Совершенно неинтересная, — рубанула воздух ладонью Варя. — Эта химчистка работает до двадцати. А нас, между прочим, сейчас дома ждут.
— И потом, — нашлось ещё одно возражение у Герасима, которому совершенно не улыбалось тут мерзнуть до вечера, — где гарантия, что Жорик отсюда пойдет домой?
— Пожалуй, ты, Муму, прав, — кивнул Павел. — Тем более сегодня пятница. Завтра выходной, и наш милый Жора запросто может наведаться в гости к какому-нибудь приятелю.
— Это у нас выходной, — внесла ясность Марго, — а они, между прочим, и в субботу работают.
— Все равно, — стоял на своем Герасим. — Времени потеряем много, дома наверняка нам всыпят, а гарантий успеха — никаких.
И на сей раз все согласились с Муму. Тем более что вновь повалил мокрый снег. Торчать под ним несколько часов кряду никому из пятерых друзей не хотелось.
Они пошли домой.
— Поедем или пешком? — тощий Герасим поежился на сыром ветру.
— Пешком, — отмахнулся Луна, который, в отличие от Муму, очень редко мерз. — Идти-то всего ничего. А если на троллейбусе, то нужно пилить обратно на Первую Тверскую-Ямскую.
— И троллейбуса неизвестно сколько прождем, — добавил Иван.
Вся компания побрела по темной Третьей Тверской-Ямской, освещенной лишь редкими фонарями.
— Кстати, — сообщила Варя, — попробую дома заглянуть в Настасьину записную книжку. У неё там наверняка должен быть телефон этого Жоры.
— Насколько я знаю Настасью, — задумчиво проговорила Марго, — этот тип совсем не похож на других её знакомых.
— Ты в смысле работы в химчистке? — осведомился Иван.
— Совсем нет, — возразила Марго. — Сейчас люди по-разному подрабатывают. В конце концов это мог быть даже её однокурсник.
— Вряд ли, — сказал Луна. — Для однокурсника Жора несколько староват.
— Может, у него была трудная молодость, и он только теперь смог поступить в университет, — у Герасима возникло свое объяснение.
— Все, конечно, Герочка, может быть, — откликнулась Варя. — Но какая-то у этого Жоры рожа нефилологическая.
— И уж тем более не романо-германская, — с усмешкой добавила Маргарита.
— Почем ты знаешь, может, он не филолог, а химик? — Герасим всегда до конца отстаивал собственные версии.
— Вот химик — это вполне может быть, — расхохотался Луна. — От слова «химичить».
— И потом, — снова заговорила Варя, — если бы он был однокурсником Настасьи, хоть и химиком, они скорее бы встретились в университете, а не в «Охотном ряду».
— Да, Варька, — с тревогой проговорила Марго. — Именно то, что он совсем не похож на друзей и знакомых Настасьи, доказывает: дело серьезное.
Команда отчаянных вышла на Бутырский вал. Ребята пересекли его и двинулись по мосту, который вывел их на родной Ленинградский проспект. Миновав ещё квартал, они остановились возле дома номер восемнадцать. Пора было расставаться.
— Варька, — посмотрел на девочку Луна, которому надо было пройти до собственного дома ещё один квартал, — если найдешь телефон, сразу мне позвони.
— Идет, — кивнула Варя. — Если не тебе, то кому-нибудь из вас обязательно дозвонюсь.
И друзья разошлись по домам.
За ужином Ивану снова пришлось пережить несколько неприятных минут. Едва он, переодевшись, присоединился к родителям, которые уже сидели за столом на кухне, как мать строго осведомилась:
— Ты почему сегодня не подал заявление в Английский клуб?
— Подам в понедельник, — нарочно откусив сразу половину крупной котлеты, чтобы все видели, сколь ему тяжело говорить, отозвался Иван.
— Почему в понедельник, а не сегодня? — не отставала Инга Сергеевна.
— Инга, — вмешался папа Ивана, Константин Леонидович, — дай парню поесть. Он ведь только пришел. И вообще, думаю, Ванька сам разберется с этим.
— Много ты понимаешь, — сердито блеснули глаза у матери Ивана.
— А откуда тебе известно, что я не подал сегодня заявление? — спросил сын.
Инга Сергеевна немного смутилась.
— Ну, мне Катя звонила. Не думай, — уловив, как он на неё смотрит, быстро добавила она, — мы говорили совсем по другому поводу. И о тебе она рассказала просто заодно.
«Так и поверил», — пронеслось в голове у Ивана. Однако, помня наставления Луны, он прикинулся, будто поверил.
— Мама, я сегодня не смог, — произнес он. — Были другие дела.
— Интересно, какие? — косясь на мужа, осведомилась мать. — И пришел ты сегодня поздно. Где тебя носило?
— Гулял, — Иван был краток.
— С кем, Ваня? — подала голос, дотоле с трудом хранившая молчание Генриетта Густавовна.
— С друзьями, — пришлось объяснять Ивану.
— А нельзя было пораньше прийти? — нахмурилась мать.
— Я и пришел пораньше, — с чувством собственной правоты изрек сын. — А потом мы снова ушли.
— При-ишел, — обиженно протянула бабушка. — Двумя словами со мной не обмолвился. Проглотил обед и унесся.
— Так мы с ребятами на определенный час условились, — Иван совершенно не понимал, какие к нему могут быть претензии. — И вообще, завтра выходные, уроков учить не надо, в школу тоже не идти. Чего зря дома сидеть?
— Я тоже в выходные любил погулять, — предался воспоминаниям о собственном детстве Константин Леонидович.
Его тут же с двух сторон пробуравили недовольными взглядами жена и теща. Иван, почувствовав, что обстановка накаляется, поспешил разрядить ее:
— У меня все готово. Рекомендации дали. Так что в понедельник прямо с утра пойду подавать заявление.
— Молодец, — сразу приободрилась мать. А Генриетта Густавовна, улучив подходящий, по её мнению, момент, пока внук на неё не смотрел, заговорщицки подмигнула дочери.
Однако Иван как раз это-то и увидел. Впрочем, сейчас такая реакция его скорее обрадовала. «Они ничего не подозревают, — размышлял он. — Значит, пока все идет по плану».
Больше к нему никто не приставал.
Поужинав, Иван направился к себе в комнату. Если с Английским клубом все обстояло более или менее ясно или хотя бы был выработан четкий план действий, то история с Настасьей и странным её знакомым пока почти полностью тонула в тумане. Что делать? Как помочь Варькиной сестре? И вообще, в какую историю она влипла?