Впереди забрезжил яркий овал света – не затянутая тонкой пленкой охранного заклинания узкая щель, а широкий выход на небольшой козырек, находящийся довольно высоко над заледеневшей долиной, окруженной скалами. Кому-то тупик, а для меня – лишь возможность наконец-то расправить собственные крылья.
Ладислав, как мне показалось, даже удивиться не успел, когда я обхватила его, едва стоящего на ногах от усталости, но все же готового обороняться, за пояс и вместе с ним прыгнула в сияющую снежной белизной бездну.
Я сидела у хиленького, кое-как разведенного из найденного у меня в сумке не очень-то нужного хлама костерка и куталась в два одеяла сразу, надеясь, что эта ночь окажется последней из тех, что мы с Ладиславом вынужденно проводим в горах. Желательно по причине того, что Ритан наконец-то оклемается и мы поскорее уберемся туда, где хоть немного теплее.
Страж Алатырской горы вышел победителем из схватки со снежным драконом, но тонкая, по-своему нежная перепонка правого крыла оказалась порванной когтями противника, и взлететь до того, пока крыло не затянется, Ритан не мог при всем своем желании. Страшно и одновременно смешно было вспоминать то, как мы с Ладиславом пытались помочь дракону залечить поврежденное крыло – на мелкие и не очень царапины на шкуре мы даже не обращали внимания, поскольку Ритан поспешил нас заверить, что такие раны затянутся сами без особых проблем. Но вот висящий на лоскутке кожи шириной в ладонь солидный кусок перепонки вызывал большие опасения. Да, Страж Горы признавал, что ранение довольно неприятное, но если правильно совместить и закрепить края, крыло зарастет меньше чем за неделю. Правда, он сразу же оговорился, что столько времени у нас попросту нет, и поэтому мне придется на время стать целителем, а некроманту – посильным помощником…
Как говорится, лучше б я умер вчера.
Ладислав, резерв которого после ритуалов был заполнен едва ли на четверть, сразу заявил, что исцелять он не умеет, а драконов тем более, и вообще сращивать умеет только умерщвленную плоть, и в качестве альтернативного решения проблемы предложил сначала отрубить, а потом заново прирастить крыло. Дескать, в этом случае его помощь окажется эффективной. В других случаях он готов играть роль активного наблюдателя и по мере необходимости подавать нужные снадобья, но на большее можно было не рассчитывать. Я только плюнула и принялась потрошить свою сумку, втайне радуясь, что все-таки захватила с собой короб с заживляющими снадобьями.
Впрочем, радость моя иссякла довольно быстро – пусть даже я сумела с помощью толстой сапожной иглы, мотка бечевки, магии и такой-то матери заставить почти оторванный кусок перепонки держаться на законном месте, но снадобий на то, чтобы прирастить его как следует, у меня попросту не хватило. Не спас и небольшой пузырек с настойкой огнецвета – на драконов, как выяснилось, любые травяные снадобья действовали гораздо слабее, и все, чего я смогла добиться, – это тонкой, нежной кожицы на месте раны, которая не давала куску крыла отвалиться, но взлетать Ритану все равно было нельзя. Требовалось время, чтобы тело дракона само закончило то, что с сомнительным успехом начала моя магия и снадобья Лексея Вестникова, а еще неплохо было бы обеспечить правильное питание и долгий здоровый сон.
Ритан «обрадовал» тем, что крыло заживет до приемлемого состояния денька через два, и, без малейших зазрений совести прикончив почти все наши запасы съестного, свернулся в подобие калачика, накрыл голову здоровым крылом и почти моментально заснул в десятке шагов от одного из входов в пещеру.
Честно скажу – перспектива пару дней просидеть почти без еды и тепла в ледяных горах не вызывала оптимизма ни у меня, ни у Ладислава, пусть даже некромант, обозрев кучу вещей, вываленных из сумки в процессе поиска лекарств, радостно заявил, что хотя бы одеял у нас много. Ага, много, как же – целых три штуки плюс запасной осенний плащ. Негусто, если учитывать то, что разводить костер не из чего, а горючего материала у меня в сумке не так уж и много. Жечь старинные книги я не позволила бы, а прочего барахла хватило бы ненадолго.
Впрочем, выбора-то все равно не было, и потому сейчас я уныло наблюдала за тем, как в хилом костерке догорает шкатулка из-под лекарств, крышка которой лежала в шаге от меня, расщепленная на небольшие куски широким ножом Ладислава. Сам некромант только что вышел из пещеры, у входа коей мы обосновались, дабы укрыться от ветра. Наверняка снова проверял, в каком состоянии находится крыло Ритана и когда же дракон соизволит проснуться. Из еды у нас оставалась горбушка хлеба на двоих и несколько мешочков с разной крупой. Маловато, конечно, но все равно лучше, чем ничего.
Меня знобило – вчера я извела почти весь свой магический резерв на то, чтобы всю ночь поддерживать костер, иначе вполне вероятно, что некромант окочурился бы к утру на такой холодине. Ночь мы с грехом пополам протянули, правда, Ладислав все равно простудился и без конца шмыгал носом, но это было меньшей бедой из всех.
Еще день мы тут высидим без особых потерь – натопить воды из снега проще простого, сварить кашу тоже есть из чего, но дальше будет все грустнее и грустнее. И дело не в скудном пайке, а в том, что с каждым часом Азраэл может быть все ближе к Андариону, и хуже всего то, что город толком не знает, от чего обороняться. Я, безусловно, верю в Данте, верю в то, что Ведущий Крыла сумеет организовать и оборону города от врага, который нападет не с воздуха, а из-под земли, но что будут делать жрицы против темного пламени, в случае если Азраэл таки проберется в город, ума не приложу. Потому что опальному принцу достаточно полминуты, чтобы айраниты, до которых дотянутся жгуты темного пламени, стали Измененными… Что потом будет твориться в Андарионе – даже думать страшно.
А я сижу тут и ничего не делаю. Что самое поганое – и не могу сделать, пока Ритан не проснется…
– Сидишь, как воробей на ветке. Такая же взъерошенная и мелкая, – беззлобно усмехнулся вернувшийся Ладислав, почти весело помахивающий котелком, набитым снегом. Если бы не осунувшееся лицо с покрасневшим, растертым носом и синяками под глазами, его голосом можно было бы обмануться и поверить, что все действительно в порядке.
– Зато на твоем лице прекрасно отображается профессия. Похож на только что поднятого из могилы покойника, – пробурчала я, помогая установить котелок со снегом на камни, положенные вокруг костра и образующие подобие очага. – Как Ритан?
– По-прежнему дрыхнет, зато крыло вроде получше – уже на месте разрыва чешуя нарастать начала. Наверное, к утру проснется. – Некромант уселся поближе ко мне, бесцеремонно отбирая одно из одеял и укутываясь в него, как в плащ. Я на это только плечами пожала – мне-то всяко лучше было, крылья, как оказалось, согревали очень и очень неплохо.
– Хорошо бы, если так…
Мы помолчали. Ладислав какое-то время сидел поближе к костру, поворачиваясь к живительному теплу то одним боком, то другим, но потом не выдержал и, откинув край одеяла, подлез мне под крыло, устраиваясь там поудобнее.
– Так-то намного лучше. Тебе одно и мне одно. И не говори, что тебе для родного брата крыла жалко, я ж его не насовсем отбираю.