— Что это с ними, Ди? — изрядно озадачился мальчик. — Они в жизни со мной не здоровались. Я даже не помню, как их зовут.
— Одна Маша, другая — Наташа, — пояснила Диана.
— А кто из них Маша, а кто — Наташа? — зачем — то поинтересовался Клим.
— А это имеет для тебя значение? — внимательно посмотрела на него Ди.
Мальчик смутился:
— Да никакого. Просто странно…
— Слева Маша, справа — Наташа, — внесла ясность Диана. — И ничего странного. Полагаю, они вчера слышали о тебе по телевизору.
Клим смутился еще сильнее:
— А я даже не предполагал, что они меня знают.
— Как видишь, ты ошибся, — подчеркнуто сухо произнесла его спутница.
Увы, это было только начало. Когда они ступили на школьный двор, где оказалось уже весьма многолюдно, взоры всех присутствующих разом обратились в сторону Клима. Он невольно оказался в центре внимания. До Клима донеслись чьи — то слова:
— Вот он. Ну, тот самый, про которого вчера говорил и.
Клим поежился, втянул голову в плечи, споткнулся на ровном месте и прошептал:
— Ди, не останавливаемся. Идем прямиком в школу.
К ним подскочил улыбающийся Илья:
— Как, Ахлябин, черепушку тебе не жмет?
— В смысле? — не понял Клим.
— В смысле короны, — состроил угодливо — покорную гримасу Бородин. — Герой дня ты у нас сегодня. — Он засмеялся. — Единственное, чего не хватает, толпы папарацци.
— Слушай, хватит, а, — буркнул Клим. — И без того тошно.
— И ковровую дорожку хорошо бы расстелить. Чтобы достойно в школу вошел, — не унимался Илья.
— А на Аллее Славы обязательно нужно оставить отпечаток руки, — прозвенел голос подбежавшей к ним Марфы. — Вот только, дорогой ты наш великий человек, Аллеи Славы учеников у нас пока не существует.
— Теперь, уверена, сделают, — подхватила прибывшая вместе с Марфой Лиза. — Раз у нас есть такие герои…
— Которые поступают, как настоящие пионеры, — прыснула Марфа,
— Хорош издеваться, — совсем скукожился Клим.
Но тут его осветила яркая вспышка. Он резко отпрянул в сторону. На плечо ему опустилась тяжелая огромная лапища, а ее обладатель, здоровенный одиннадцатиклассник, проревел густым басом:
— Стоять! Улыбочку! Сейчас еще один раз сниму. Для школьной газеты. Страна должна знать своих героев!
Не успел Клим толком улыбнуться, как его ослепила новая вспышка.
— Молодец. Сойдет. — И одиннадцатиклассник унесся со своим фотоаппаратом в школу.
— Да — а, — сочувственно протянул Илья. — Влип ты, Ахлябин, и завяз, кажется, глубоко. Одна надежда: может, сегодня тебя никто не будет вызывать к доске.
Еще одна стайка девчонок, на сей раз из младших классов, чирикая, как воробушки, обогнала Клима. Не скрывая своего любопытства, школьницы то и дело оборачивались, пытаясь повнимательней разглядеть знаменитость».
— Я им что, мамонт из Зоологического музея? — вскипел Ахлябин.
— Слушай, Клим, я бы тебе советовала не нервничать, а, наоборот, расслабиться и постараться получить удовольствие, — сказала Марфа. — Может, никто никогда в жизни больше не будет на тебя так смотреть.
— Тоже мне, удовольствие, — продолжал злиться герой дня. — Полцарства за шапку — невидимку!
— Да ты в этой шапке всю жизнь проходил! — воскликнула Лиза. — Марфа права: купайся в лучах славы. Может, это и есть твой звездный час. Вот пройдет, и будешь потом всю жизнь жалеть об утраченных возможностях.
Она искренне удивлялась поведению Клима. Лиза мечтала оказаться на его месте. Произойди подобное с ней, уж постаралась бы воспользоваться ситуацией на все сто процентов. И до Данилы бы потом обязательно дошли слухи. Возможно, он после этого стал бы совсем по — другому к ней относиться. И почему успех достается людям, которые совершенно в нем не нуждаются!
— О чем ты! Какие возможности! — с несчастным видом схватился за голову Ахлябин. — Я теперь вообще жалею, что этого мужика спас.
— Видела? Вот он какой. Между прочим, симпатичный, — томно вздохнула рядом какая — то девочка.
— Ты считаешь? А по — моему, урод, — диаметрально противоположное мнение высказала ее подруга.
— На себя оборотись, — не выдержав, огрызнулся Клим.
— Вот — вот, а еще и хам, — не без удовольствия отметила та же девица. — Но именно таким обычно и везет.
Ахлябин позеленел и сжал кулаки.
— По — моему, я эту дуру сейчас убью.
— Не советую, — остановил его Илья. — Иначе прославишься еще больше.
— Ай — ай — ай, — покачала головой Марфа. — Вчера спас человека, а сегодня убил. И статья в газете будет называться «Одни контрасты».
Диана, заметив, что Клим уже пребывает на грани нервного срыва, торопливо проговорила:
— Ребята, хватит, ему и так плохо. А ведь мы еще не знаем, что учителя скажут.
Слова ее не способствовали восстановлению душевного равновесия героя дня.
— А что они, по — твоему, могут сказать?
— Ну уж не знаю, — пожала плечами Ди. — Но боюсь, без комментариев не обойдется.
Илья ободряюще похлопал Клима по плечу:
— Ты, Ахлябин, главное, как говорит мой отец, владей собой и укрепляй волю. Если будешь по — прежнему так психовать, боюсь, до конца занятий не доживешь. Загнешься от нервного перенапряжения.
Клим в ответ что — то пробурчал. Он совершенно по — другому представлял себе «звездный час», и то, что вышло в реальности, ему не нравилось. А главное, он и сам понимал: это только начало и, возможно, в самом скором времени ему уготованы гораздо худшие испытания. Если столько людей уже оказались в курсе его подвига, скоро информация почти наверняка дойдет и до его мамы.
— Кстати, — распахнул перед всей компанией дверь в школьное здание Илья. — Вас пресса уже теперь не интересует? Я, между прочим, сегодня встал с утра пораньше, накупил целую кучу газет и даже кое — что успел прочесть.
— Так пошли смотреть! — воскликнул Ахлябин. — Раздеваемся по — быстрому, и в наш любимый уголок у танцевального зала.
— А — а, не терпится увидеть свою фамилию, — протянула Марфа. — Признайся уж честно, Клим, всё — таки греют тебя лучи славы.
— Меня волнует лишь то, что они там написали, — отрезал мальчик. — Ведь с них станется: перепутают, напридумают.
Вскоре ребята уже сидели на банкетках в углу перед входом в танцевальный зал и изучали газеты.
— У меня ничего нет, — разочарованно произнес Клим.
— Зато у меня потрясающая информация, — потрясла в воздухе газетой Марфа. — Ты, Ахлябин, оказывается, ученик третьего класса, и по этому поводу автор довольно много рассуждает: мол, такой маленький, а такой храбрый. И даже в заключение задается вопросом: почему ребенок оказался в наше тревожное и неспокойное время один на улице без присмотра взрослых. Если так будет продолжаться, именно этот храбрый мальчик сам может стать жертвой преступления. В общем, куда смотрят родители, школа и соответствующие органы. Про «Милим — банк» и ограбление практически ничего, а главной преступницей выступает твоя мама, которая отпустила тебя гулять одного.