– Нельзя, Еваника. Если в твоих жилах не течет кровь детей Андариона, то эта вода будет для тебя как кислота. Ты попросту лишишься руки.
Я вздрогнула, представив себе подобную перспективу, и отдернула ладонь от такой обманчиво спокойной и безопасной поверхности. Потом перевела взгляд на льдисто-голубой Небесный Хрусталь, который мягко светился на груди Хэл.
– Он выглядит по-другому.
– Естественно, – пожала плечами Хэл. – Хрусталь напитался силой Колодца, и теперь мы можем обрести истинного короля. Теперь я смогу вернуться домой, и там мы уже начнем поиски. И все будет хорошо.
Ага, хорошо, да не очень. Я покосилась в сторону Данте, который, скрестив несколько изменившиеся руки на груди, невозмутимо стоял вполоборота у самого входа. «Как страж у королевских покоев», – почему-то подумалось мне. Куртка и рубашка на спине свисали длинными лохмотьями – они не выдержали трансформации, когда крылья с силой прорывались наружу. Красивое узкое лицо, перечеркнутое тонким шрамом слева, казалось неподвижно застывшей маской, а в глазах, вновь ставших черными зеркалами, нельзя было прочитать никаких эмоций.
Ожившая статуя, да и только.
И мне почему-то стало очень горько и обидно.
Так всегда бывает, когда тебя предает кто-то, кому ты доверилась, кто-то, кто стал тебе небезразличен. И чем больше ты доверяешь, тем тебе больнее потом. Я доверяла Данте свою жизнь и жизнь своих друзей. Я рисковала собой ради него, потому что была абсолютно уверена, что он без колебаний сделает то же самое.
И вот теперь приходилось расплачиваться за излишнюю доверчивость.
Я тряхнула головой и посмотрела на Хэлириан:
– Выходит, мы прощаемся?
– Получается, что так. Я должна вернуться в Андарион, потому что сейчас никто, кроме меня, не может коснуться Небесного Хрусталя. Только истинный король.
– Данте тебя проводит, – полувопросительно, полуутвердительно сказала я, сбрасывая с плеча сумку на пол и усаживаясь рядом с ней.
– Нет, не проводит, – раздалось от входа.
Я непонимающе уставилась на Данте. Аватар, сверкая глазами, отлепился от стены и сделал шаг по направлению ко мне, но я немедленно вскинула руку в предупреждающем жесте, между большим и указательным пальцами пробежала яркая зеленая дуга.
– Еще шаг – и в тебя полетит шаровая молния. Это будет не смертельно, но очень больно.
Данте на мгновение замер – и неожиданно расхохотался, демонстрируя звериные клыки во всей красе.
– Я сказала что-нибудь смешное? – В моих глазах полыхнуло зеленое пламя, и тотчас с кончиков пальцев сорвалась слепящая дуга, которая взрыхлила каменный пол в двух вершках от правой ноги Данте – только крошка веером разлетелась, но аватар даже не дернулся, невозмутимо сверля меня взглядом.
– Да нет, я просто в очередной раз поражаюсь тебе. Мы шли сюда почти месяц, причем впятером, пробирались через такие места, явно не способствующие улучшению здоровья, как Серое Урочище и Ночной перевал. И теперь ты хочешь, чтобы я отпустил вас с Вильей обратно всего лишь вдвоем?
– А у тебя выбора не останется, – пожала плечами я. – Против нашей воли ты с нами все равно никуда не пойдешь, а если даже и решишь пойти, то, насколько я помню, магия на тебя действует. Простое заклинание – и ты заснешь крепким, здоровым сном на сутки, а то и на двое. А еще…
Договорить мне не дали, потому что со стороны входа послышалось до боли в копчике знакомое резкое шипение, а за плечом Данте мелькнула серая тень. Я чертыхнулась – и осеклась. Правильно говорят – только помяни лихо, и оно уже тут как тут, радуется и вовсю скалится тремя сотнями зубов.
Благополучно забытая всеми скальная химера упорно наматывала круги у входа в пещеру – похоже, мы ей тоже не понравились…
Позабыв обо всем, я протиснулась мимо Данте и выбежала из пещеры на козырек, с изумлением глядя на шипящую химеру, которая как раз снова ушла на разворот.
– Интересно, чем мы ей так приглянулись? – пробормотала я себе под нос, разминая пальцы для очередного заклинания и не спуская с нежити напряженного взгляда. Что-то в ее поведении меня настораживало, а вот что именно, было непонятно. Слева раздался тихий скрежет стального клинка, вытягиваемого из ножен, и неестественно спокойный голос аватара произнес вслух то, что я только что подумала:
– Не нравится мне ее поведение.
Я ответила машинально, на миг позабыв о том, что мне вроде как полагается напрочь игнорировать этого низкого интригана:
– У меня такое ощущение…
– …что она кого-то ждет, – закончил мою мысль Данте, и мы удивленно переглянулись, словно впервые встретившись.
Я первая отвела взгляд:
– Кажется, на время нам придется позабыть о разногласиях.
– Полностью согласен. Мир?
– Перемирие, – уточнила я, посмотрев в черные зеркала глаз. – До тех пор, пока мы не разберемся с этой тварью.
– Как пожелает прекрасная леди. – Данте чуть склонил голову и протянул мне ладонь, пальцы которой были украшены бледными, почти белыми когтями длиной с фалангу указательного пальца. Я, не глядя, мимоходом пожала ее, не отрывая глаз от кружившей химеры, которая продолжала оглашать окрестности шипением различной тональности.
Вилька неслышно подошла к нам и, указывая на нежить, спросила:
– Народ, как я понимаю, у вас есть какой-то план?
– Да! – в один голос отозвались мы с Данте. Вилька как-то странно посмотрела на нас обоих и выставила перед собой ладони, как бы говоря, что она тут ни при чем и ни во что вмешиваться не станет.
– Еваника, ты мне доверяешь? – как бы между прочим поинтересовался аватар, поудобней перехватывая меч в правой руке.
– Уже нет, а что? – проговорила я, глядя на него с подозрением.
– Придется поверить снова.
С этими словами он обхватил меня свободной рукой за талию и, прижав к себе, взмыл в холодное осеннее небо. На секунду я опешила и, с трудом удерживаясь, чтобы не огласить воздух визгливыми руладами, невольно вцепилась в плечи Данте, как в спасительную опору, и зажмурилась, не в силах смотреть на бездну у себя под ногами и сознавая, что моя жизнь зависит исключительно от аватара.
Промозглый высокогорный ветер хлестнул по лицу, отбросив волосы назад, а над ухом раздался несколько ироничный голос:
– Неужели ты так боишься высоты? Обещаю, что бы ни случилось, ты не упадешь.
Я вздрогнула и открыла глаза.
И была просто ошеломлена открывшимся мне видом.
Когда смотришь на землю с высокогорной тропы, возникает удивительное ощущение – как будто ты можешь окинуть взглядом весь мир, увидеть все то, что раньше не замечалось. Близко проплывающие легкие облака, до которых, кажется, можно дотронуться рукой, зелень лесов и полей, пепельно-мутное пятно Серого Урочища, а где-то далеко блестит на солнце вода Белозерья. И возникает чувство родства со всем миром, который в прямом смысле лежит у твоих ног.