– Эйстаи показала мудрость в этом вопросе. Когда устозоу заметят высаживающихся на берег фарги, они увидят только выгружаемые мясо и воду. После наступления темноты эти запасы перенесут обратно, а вокруг поставят наше новое ночное оружие. Когда это будет сделано, ийланы, очень искусные в этом, перейдут на ночные лодки и, если начнется атака, лодки уйдут, а на берегу останется только смерть.

Малсас задумалась, потом выразила свое согласие.

– Делай так, это хорошо разработанный план. Я вижу, ты много думала над этим, Вайнти.

В этом был слабый намек на то, что Вайнти еще не может быть уверена в своем положении, хотя ее план и принят. Но это было очень слабое замечание, к тому же заслуженное, и Вайнти не обратила на него внимания. Она снова сарн'эното – и это самое главное. Еще держа свое настроение под контролем, она заговорила так спокойно, как только могла.

– Есть еще кое-что, о чем я хотела сказать тебе. Когда мы разрабатывали ночное оружие, выяснилось, что только немногие ийланы могут работать в ночной темноте, даже со светом. Это те специалисты, которые освободят оружие, а затем сядут в лодки. Остальные фарги останутся на берегу и, если начнется атака, весьма вероятно, что все они будут убиты.

– Это плохо, – сказала Малсас. – Уже и так убито слишком много фарги.

– Я знаю это, Эйстаи, да и все знают. Поэтому я хочу, чтобы фарги не подвергались больше опасности, и предлагаю заменить их Дочерьми Смерти. Пусть эти паразиты, пожирающие запасы нашего города, принесут ему какую-то пользу.

Малсас высоко оценила это предложение, и на ее ладонях выступили пятна удовольствия.

– Ты – настоящая сарн'эното, Вайнти. Сделай так, сделай немедленно.

– Подготовка и погрузка запасов займут весь день. Обе группы выступают на рассвете.

Времени было мало, но Вайнти планировала этот штурм не один день. Торопливые приготовления были проведены со свойственным ийланам размахом, и только Энги восприняла это не так, как все. Она настаивала на разговоре с Вайнти и была очень удивлена, когда просьбу ее тут же удовлетворили.

– Что значат отданные тобой приказы, Вайнти? Что ты хочешь сделать с Дочерьми Жизни?

– Я – сарн'эното, и поэтому обращайтесь ко мне как положено.

Энги отпрянула, но тут же поняла, что личная гордость сейчас не главное.

– От нижайшей к высочайшей,– поспешила она. Пожалуйста, скажи мне о сущности твоих приказов.

– Ты и твои подруги отправляетесь на север на лодках. От вас не требуется носить оружие или убивать, нам нужна только ваша работа на благо города.

– Тут кроется больше, чем ты говоришь. Ты не раскрываешь мне всех своих планов.

– Нет, не раскрываю. И не буду. Вы едите запасы Альпесака и живете под защитой тех, кто готов умереть за него. Когда ваша помощь понадобится, вы сделаете так, как вам прикажут.

– Тут кроется что-то плохое, и мне это не нравится. А если мы откажемся?

– Вы все равно отправитесь туда. Если потребуется, вас свяжут, но вы пойдете. А сейчас оставь меня. Уходи, мне нужно многое сделать.

Холодность Вайнти и равнодушие к их решению убедили Энги, что Дочерей действительно свяжут и погрузят на лодки, если они не сделают, как им прикажут. С первыми лучами зари Дочери Жизни уже работали на загрузке лодок, а затем без сопротивления сели в них.

Вайнти проверяла, все ли ночные защитники на месте, когда ее заставило отвлечься появление Сталлан, принесшей пачку снимков.

– Это увеличенные снимки, которые ты просила, сарн'эното.

– Ты уже просмотрела их? Он с этой стаей?

Движения Сталлан были двусмысленны.

– Здесь есть одно существо, которое может быть им, но они все в мехах и все кажутся мне одинаковыми.

Вайнти взяла снимки и начала быстро просматривать их, бросая один за другим на землю, пока не нашла то, что искала. Она с триумфом подняла снимок.

– Это несомненно Керрик! Как ты и говорила, у него вырос мех, но в этом лице ошибиться невозможно. Он там, на берету, и он не уйдет. Ты знаешь, что нужно делать?

– Да. Это хороший план. – Сказав это, Сталлан позволила себе одну из редких демонстраций хорошего настроения. – Очень удачно разработанный план. Впервые я приветствую атаку устозоу.

Закончив погрузку, Сталлан повела лодки на север. Хотя они сделали все, как наметили, весь день плыли на север, достигли берега, выгрузили и подготовили ловушку, все это не потребовалось. В последнем свете дня среди бурунов показался урукето, сопровождаемый энтисенатами, и какой-то ийлан с вершины плавника принялся передавать сигналы. Сталлан приказала одной из ночных лодок доставить себя туда. Когда они подплыли ближе, ийлан сказал:

– Я говорю от имени Вайнти. Она приказывает тебе утром возвращаться в Альпесак, захвати всех с собой. Атака не состоится.

Этого Сталлан не ожидала. Приняв вопросительную позу, она с тревогой смотрела на посланца.

– Дело в том, – сказал ийлан, – что устозоу ушли в глубь суши так быстро, как только могли. Здесь нет никого, кого мы могли бы уничтожить.

Глава тридцатая

Только после полудня рептор улетел на юг. Огромная птица убила утром кролика, а затем, держа добычу в когтях, поднялась на вершину высокого мертвого дерева. Усевшись там, она разорвала зверька и съела его. Темная шишка на ее ноге была ясно видна тем, кто следил за ней из палаток внизу.

Рептор посидел, почистил изогнутым клювом перья и наконец взлетел. Набрав все расширяющимися кругами высоту, он повернулся и улетел на юг.

Одан из мальчиков, которому приказали следить за птицей, тут же побежал известить Керриха, который, прикрыв глаза, взглянул на небо и увидел белое пятно, исчезающее вдали.

– Херилак, она улетела, – сказал он.

Большой охотник с руками по локоть в крови повернулся от туши оленя, которую разделывал.

– Там могут быть другие.

– Да, могут, в этом никогда нельзя быть уверенным до конца. Но эта стая морских птиц улетела, и мальчики говорили, что других крупных птиц не видно.

– Что же нам делать, маргалус?

– Уходить сейчас же и не ждать темноты. Мы уже запаслись пищей и ничего не выиграем, оставшись здесь на ночь.

– Согласен. Мы уходим.

Внутри палаток все их содержимое было уже увязано и подготовлено к отходу. Когда сняли палатки, мастодонтов запрягли в волокуши и быстро загрузили их. Всем не терпелось покинуть опасный берег и уйти в спокойные горы. Уходя, охотники оглядывались назад, но берег был пуст, как и небо.

Костры еще дымились на берегу, и полуразделанная туша оленя висела на раме, но саммад ушли.

Они шли до темноты, потом остановились поесть жареного мяса и двинулись дальше. Марш продолжался всю ночь с короткими оставовками для отдыха животных. На рассвете они были среди поросших лесом холмов, далеко от пути, которым шли на восток, к берету. Мастодонтов освободили от груза и пустили пастись, пока усталые охотники спали под деревьями.