Затем Керрика втолкнули внутрь вместе с Инлену, следовавшей за ним, и дверь закрылась.
– Сюда, – сказала фарги, игнорируя Керрика и обращаясь к Инлену, затем повернулась и пошла вперед.
Это было весьма необычно. Короткий коридор из того же самого материала привел их к другой двери, затем еще к одной. Следующее помещение было меньше, и здесь фарги остановилась.
– Опустите глазные мембраны, – сказала она Инлену, затем, вытянув, руки попробовала сделать то же самое с веками Керрика.
– Я слышал тебя, – сказал он, отталкивая ее. – Оставь свои грязные пальцы для себя.
Фарги уставилась на него, шокированная тем, что он говорит, и только через некоторое время пришла в себя.
– Важно, чтобы глаза были закрыты, – сказала она, наконец, затем опустила свои собственные мембраны и вдавила в стену красную луковицу какого-то растения.
Керрик держал глаза открытыми, пока сверху на них не обрушилась теплая вода. Некоторые струйки, попавшие ему в рот, были жгучими и горькими, и он плотно сжал губы. Потом все кончилось, но фарги повторила:
– Глаза не открывать.
Повеявший теплый ветер быстро испарил воду с их тел.
Керрик подождал, пока его кожа полностью высохнет, затем осторожно открыл глаза. Мембраны фарги скользнули вверх, и, заметив, что его глаза открыты, она толкнула его через последнюю дверь в длинное низкое помещение.
Это было совершенно непонятно для Керрика – никогда прежде он не видел ничего подобного. Пол, потолок, стены – все из того же самого твердого материала. Солнечные лучи падали через полупрозрачные панели вверху и пятнали пол тенями листьев. Вдоль дальней стены возвышалась плоскость из того же материала, на которой стояли совершенно незнакомые ему предметы. Ийланы занимались с ними и совершенно не заметили его появления. Фарги, ничего не сказав, покинула их. Во всем этом Керрик не видел никакого смысла, а Инлену, как всегда, нисколько не беспокоилась о том, где она была и что происходило вокруг. Она повернулась и удобно уселась на свой хвост.
Затем одна из работающих заметила их и обратилась к сидевшему на корточках ийлану, который смотрел на маленький квадратик какого-то материала так, словно это было очень важно. Она повернулась, увидела Керрика и, затопав ногами, остановилась перед ним. Одного глаза у нее не было, зато второй был так сильно навыкате, словно стремился работать за двоих.
– Посмотрите на это, Эссаг, – громко воскликнула она, – посмотрите, что нам прислали из-за моря.
– Это странно, Икемент, – вежливо ответила Эссаг. – Но это напоминает мне один из видов устозоу.
– Верно, только этот почему-то не покрыт мехом. А почему он закутан в эту ткань? Убери ее.
Эссаг направилась вперед, и Керрик приказал ей:
– Не трогай меня. Я запрещаю тебе это делать.
Эссаг попятилась назад, а Икемен радостно воскликнула:
– Он говорит, устозоу, который говорит! Хотя нет, что я говорю. Он просто выучил несколько фраз. Как твое имя?
– Керрик.
– Вот видишь! Его хорошо обучили.
Керрик испытывал все возрастающий гнев на этих тупиц.
– Это неверно, – сказал он. – Я могу говорить не хуже вас и гораздо лучше фарги, которая привела меня сюда.
– В это трудно поверить, – сказала Икемен. – Но предположим на мгновение, что ты действительно говоришь, а не повторяешь заученный урок. Если это правда, значит, ты можешь ответить на мои вопросы.
– Я готов.
– Как ты появился здесь?
– Я прибыл с Вайнти, Эйстаи из Альпесака. Мы пересекли океан на урукето.
– Верно. Но это тоже может быть заученной фразой. – Икемен долгое время размышляла. – Но должны же они кончиться! О чем не мог знать твой дрессировщик? Ну вот, скажи мне, что произошло за дверью, пропустившей тебя сюда?
– Мы были вымыты очень горькой водой.
Икемен восхищенно затопала ногами.
– Великолепно. Ты действительно животное, которое может говорить. Как удалось достичь этого?
– Меня научила Энги.
– Да, если кто-то и годился для этого, так это она. Однако хватит говорить. Сейчас ты будешь делать то, что я скажу. Иди к этому рабочему месту.
Керрик прекрасно видел, что они делают, но не понимал, зачем это. Взяв губку, Эссаг смочила подушку его большого пальца, затем Икемен проткнула ее каким-то острым предметом. Керрик удивился, что он ничего не почувствовал даже тогда, когда Икемен выдавила из пальца крупные капли крови. Эссаг поймала их небольшим контейнером, который закрылся, когда она нажала на его макушку. Затем его руку положили на стол и потерли другой губкой, от которой стало прохладно, а затем она онемела.
– Посмотри туда, – сказала Икемен, указывая высоко на стену. Керрик взглянул туда, но ничего не увидел. Когда он перевел взгляд обратно, то увидел, что за это время она, пользуясь струной-ножом, срезала тонкий слой его кожи. Боли он и сейчас не чувствовал. Мелкие капли крови, которые начали появляться, были закрыты адгезивной повязкой ныофмейкела.
Керрик больше не мог сдерживать любопытства.
– Ты взяла немного моей крови и кожи. Зачем?
– Любопытный устозоу, – сказала Икемен, давая ему знак лечь на низкую лежанку. – Это не последнее чудо в нашем мире. Я изучаю твое тело, вот что я делаю. Эти цветные кусочки будут подвергаться хромографии, в то время как эти ускорительные колонны и прозрачные трубы будут открывать другие секреты твоей химии. Доволен?
Керрик промолчал, ничего не поняв. Икемен положила ему на грудь серое шишковатое существо, которое пробудило его к жизни.
– А сейчас эта штука – генератор ультразвука – заглянет внутрь твоего тела. Когда это закончится, мы будем знать о тебе все. Вот и готово. Фарги покажет тебе обратную дорогу.
Когда за Керриком и Инлену закрылась дверь, Икемен заметила:
– Разговорчивое животное. Первое время мне очень хотелось в Альпесак. Я слышала, что тамошние устозоу очень разнообразны и интересны. А теперь слушай.
– Я готова, Икемен, – сказала Эссаг.
– Сделай полную серию серных проб, все металлические пробы и представь мне полную картину биологии этого существа. И тогда начнется настоящая работа.
Икемен вернулась к своему рабочему столу.
– Мы должны узнать все о процессах их метаболизма. Нам приказано найти паразитов, которые могут жить только на этом виде. – Сказав это, она вздрогнула, и ассистенты поняли и разделили ее замешательство. Икемен жестом призвала их к молчанию.
– Я знаю ваши мысли и вполне разделяю их. Мы создаем, жизнь, а не уничтожаем ее. Но эти устозоу представляют для нас большую опасность и должны быть изгнаны. Да, именно так, изгнаны. Поняв, что им угрожает, они уйдут и не станут больше беспокоить новый город. И мы не убьем их, мы только прогоним их прочь.