Керрик знал, что она хочет услышать, и рассказал только о величии города, толпах его жителей и всеобщей радости, и ничего о суровых, холодных зимах. Она слушала долго и заторопилась прочь только тогда, когда работа потребовала ее личного присутствия. Самцы не любили Икемен и избегали ее, поэтому сейчас в пределах видимости никого не было. Керрик заглянул в темный коридор и, заметив кого-то в дальнем конце, окликнул его:
– Это я, Керрик, я хочу поговорить с тобой.
Самец заколебался, затем пошел дальше и остановился, только тогда, когда Керрик окликнул его вторично.
– Я был в Инегбане. Ты хочешь послушать об этом городе?
Искушение было слишком велико, чтобы ему противиться. Ийлан медленно двинулся к Керрику, и тот узнал его. Это был Эсетта, нудное существо, с которым он разговаривал один или два раза. Все самцы восхищались пением Эсетты, хотя Керрику оно казалось монотонным и немного скучным. Правда, он никогда не говорил этого вслух.
– Инегбан – настоящий город, – сказал Эссета, как будто слегка запыхавшись, как говорили все самцы. – Там мы могли бы сидеть среди листьев и следить за всем, что происходит внизу. Там мы никогда бы не испытывали скуки, как здесь, где нам нечего делать, кроме как думать о судьбе берега. Скажи мне...
– Чуть позже. Сначала сходи за Алиполом. Я хочу рассказать ему тоже.
– Я не могу.
– Почему?
– Почему не могу? Ты хочешь знать, почему я не могу? Хорошо, я скажу тебе. – Он замешкался с ответом и провел языком по губам, чтобы увлажнить их. – Ты не сможешь говорить с ним, потому что он умер.
Керрика потрясла эта новость. Могучий Алипол, крепкий, как ствол дерева, умер? Это казалось невозможным.
– Болезнь или несчастный случай?
– Хуже. Его забрали, забрали силой. Его, который уже дважды был на берегу. И они знали, эти грубые животные, они знали, он говорил им, умолял, но они только смеялись над ним. Некоторые из них повернули обратно, но одна, отвратительная, со шрамами и грубым голосом, та, что возглавляет охотников, сочла его протесты возмутительными и забрала Алипола, и задушила его крики своим телом. Весь день они были там, весь день. Я видел это.
Керрик понял, что с его другом случилось что-то страшное, но не понял, что именно. Эсетта, забыв о нем, начал что-то напевать про себя, погребальное, затем хриплым голосом затянул песню, полную страха:
Молодым я однажды ходил на берег
И я вернулся.
Второй раз я пойду уже взрослым
Но вернусь ли я?
Только не в третий, прошу вас,
Не в третий раз,
Когда вернутся лишь немногие,
Но не я.
Если я пойду, я знаю, что не вернусь.
Наконец Эсетта замолчал. Он забыл о том, что Керрик должен был рассказать ему об Инегбане, или, скорее всего, не хотел больше слушать об этом далеком городе. Он повернулся, игнорируя вопросы Керрика и приволакивая ноги, пошел обратно. Потом, хотя Керрик громко кричал, никто больше не появился. В конце концов он ушел, захлопнув за собой дверь.
Что имея в виду Эсетта? Что убило Алипола на берегу? Этого он понять не мог. Инлену спала на солнце, прислонившись к стене, и он грубо дергал за поводок, пока она рассеянно не взглянула на него, и, зевая, поднялась.
Фарги торопилась доставить послание, послание самой Эйстаи, но в своей торопливости двигалась слишком быстро в это жаркое время дня, когда она добралась до амбесед, рот ее широко открылся, а дыхание так участилось, что говорить она не могла. Страдая от нерешительности, она шатаясь вышла на солнце, но затем вернулась обратно в прохладную тень. Нет ли поблизости бассейна? В своем теперешнем состоянии она никак не могла этого вспомнить. Никто из проходивших мимо фарги не обращал внимания на движения ее пальцев и изменения окраски кистей рук. Они были эгоистичны, думали только о себе и никогда не помогали другим фарги. Она почувствовала растущий гнев, забыв, что на их месте в сама поступила бы так же. Она решительно заглянуда в ближайший коридор и наконец нашла питьевой плод. Высосав большую часть его содержимого, она вылила остатки на свои руки и шею. Дыхание ее замедлилось, и она рискнула заговорить:
– Эйстаи, я принесла тебе послание. – Получилось грубовато, но понятно. Двигаясь теперь медленно и оставаясь при этом в тени, она обошла амбесед, пробиваясь через толпу фарги, собраввихся перед Эйстаи, и замерла в позе выжидательного внимания.
Через некоторое время Ваналпи заметила ее и обратила внимание Вайнти на молчаливую фигуру.
– Говори, – приказала Вайнти.
Фарги вздрогнула н заставила себя говорить, осторожно вспоминая слова.
– Эйстаи, я принесла послание от той, что кормит рептора. Птица вернулась.
– Вернулась! – восторженно воскликнула Вайнти, и фарги задрожала от радости, веря в своей простоте, что удовольствие доставана она. Вайнти вызвала другую фарги. – Найди Сталлан. Пусть немедлеино идет ко мне. – Потом повернулась к той, что принесла послание. – А ты вернешься к тем, с птицей, и останешься там ждать, пока снимки не будут готовы для просмотра. Затем известишь меня. Повтори.
– Вернулься к тем, с птицей, ждать. Вернуться к Эйстаи, когда будут готовы...
– Снимки, виды, пейзажи, – сказала Вайнти тремя разными способами, чтобы существо могло запомнить. – Повтори, акайил.
Акайил – отвратительный в разговоре. Глазевшие фарги тревожно зашептались друг с другом и расступились, пропуская посланца.
– Ваналпи, как долго будет продолжаться процесс? – спросила Вайнти.
– Это зависит от имеющейся сейчас информации. Запасы памяти будут переведены в долговременный банк памяти. Я сделаю это сама. Первое и последнее изображения можно сделать немедленно, но получение информации, находящейся между ними, потребует много времени.
– Я не понимаю тебя.
– Ты права, Эйстаи, это было глупое объяснение. Птица летала где-то много дней, и все это время, ночью и днем, каждые несколько секунд запоминались новые картины. Каждый снимок нужно перенести на пластинку жидкого кристалла и записать или отбросить. Это займет дни, много дней.
– Значит наберемся терпения и будем ждать. – Она оглянулась и увидела приземистую фигуру Сталлан, приближающуюся к ней.
– Птица вернулась, и скоро мы узнаем, найдены ли устозоу. Вы готовы атаковать их?
– Да. Фарги уже хорошо стреляют, и хесотсаны накормлены. Посажено много дротиковых кустов и еще больше дротиков собрано. Лодки успешно разводятся и некоторые из молодых уже достаточно велики, чтобы использовать их.
– Подготовь их. Загрузи пищу и воду, затем приходи ко мне. А твой опыт в обращении со снимками найдет сейчас, Ваналпи, хорошее применение. Ты сейчас же отправишься помогать тем, кто делает эту работу.