Похоже, что не все восприняли в штыки ее речь. Гисхильда заметила, что некоторые смотрят на нее с любопытством. Казалось, теперь вопрос о том, действительно ли она Гисхильда, не на первом плане. Ярлы раздумывали, сумеет ли принцесса сделать то, о чем так веско говорила.
— Принцесса? — Олловейн склонился к ней. — Я далек от того, чтобы поучать тебя, но было неумно привселюдно заставлять твоего старого учителя приходить сюда, чтобы указать пальцем на тех, кого он считает бесполезным едоком.
— Почему?
— Потому что из-за этого он может умереть этой же ночью.
Гисхильда с ужасом посмотрела на эльфа.
— Это не игра, принцесса. Тот, кто сидит в этом зале, обладает властью. Тот, кто теряет свое место, унижен. Я думаю, что ты действительно запугала нескольких выскочек. Остальные, возможно, будут сражаться, чтобы не потерять свою власть и влияние. И поэтому твой учитель Рагнар в опасности. Если ты позволишь, я пошлю Фингайна, чтобы он присмотрел за Рагнаром.
Гисхильда кивнула. Тем временем последние ярлы покинули зал, и она внезапно ощутила, что ужасно устала.
— Я пойду отдыхать. Пусть меня разбудят, когда прибудет мама.
— Я выделю охрану для…
— Нет, Олловейн. Как это будет выглядеть? Я хочу быть правительницей и королевой-воительницей, а сама даже не могу отправиться спать без охраны?
— Но ты должна помнить…
Она встала. Маленькая кошка спрыгнула с колен.
— Пожалуйста, Олловейн, уважай мои желания, даже если они кажутся тебе неразумными. Я закрою дверь на засов, если тебя это успокоит. Но я не стану жить в страхе в собственном доме и на каждом шагу окружать себя стражей. Я даже представить себе не могу, что кто-то причинит мне вред. Для этого они слишком уважают мою семью.
— Я не хочу путать тебя, принцесса, но тебе стоит привыкнуть к мысли, что в жизни бывает много такого, чего ты даже представить себе не можешь.
— У тебя не будет выбора, Гисхильда.
Принцесса покачала головой.
— Я буду королевой. Но то, о чем ты говоришь, невероятно!
— Я ведь говорю не о любви, дитя. Ты должна сделать это. Ради своей страны. Ради своего рода. Ты — последняя из рода Мандреда. Они будут так долго надоедать тебе, пока ты не сдашься. Ты же знаешь, что была рождена для этого. Королева или нет, в этом вопросе тебе придется подчиниться.
— Я люблю Люка. Я не могу взять себе другого мужа. Я скорее откажусь от трона.
— Если ты сделаешь это, дворяне начнут драться за корону. Это станет концом Фьордландии.
Гисхильда посмотрела на мать. Роксанна постарела. Под глазами большие мешки от слез. Серебро прокралось в ее черные как смоль, волосы. Гисхильда помнила ее красавицей. То, что она увидела, испугало ее.
Роксанна рассказала ей о нескончаемой войне с ярлами. Ее не уважали, потому что она была не королевских кровей. Да в ее жилах даже не было крови фьордландцев. Неуважение дворян зашло так далеко, что они даже не пытались заставить Роксанну снова выйти замуж, после того как проходили годы, а Гуннар все не возвращался.
— Ты должна сделать это ради страны, — тихо произнесла Роксанна.
— Я уже выбрала возлюбленного и поклялась ему в верности. Никто не займет его место.
— Если я правильно поняла тебя, свадьба не состоялась, — напомнила мать.
— Не хватало только клятвы перед Тьюредом. — Она сказала это упрямо и тут же почувствовала, как кровь прилила к щекам.
Мать удивила ее. Она улыбнулась. А потом крепко обняла дочь. Так, как часто делала это, когда Гисхильда была ребенком. Мать пахла так же, как и раньше, цветами персика, розовым маслом и немного чем-то кислым. Эти объятия подействовали. На глаза Гисхильды навернулись слезы, и поделать ничего с этим она не могла.
— Ты очень любишь его, не так ли? — Голос Роксанны снизился до шепота. Темного. Тихого.
— Да, — вот и все, что смогла сказать Гисхильда.
Она напряглась, чтобы не всхлипнуть. Мать мягко погладила ее по спине.
— Ах, девочка моя, девочка. Большая любовь… Самый прекрасный дар и в то же время — проклятие. Я любила твоего отца больше жизни. Как часто он уезжал. Сколько дней я словно не жила. — Она запнулась. — А теперь, когда я знаю… Когда ты сказала мне, что он… Сколько лун я страдала ради нескольких лун счастья. Ты должна забыть его, Гисхильда. Сердце не может тосковать вечно, оно становится маленьким и теряет мужество. Посмотри на меня! — Она отпустила дочь и села на ее постель. — Думаешь, я хотела стать такой, какой стала? Я каждый день осознавала, насколько я плохая королева. Они не хотели меня. Единственные, кто всегда был за меня, — это мандриды. Остальные…
Роксанна беспомощно всплеснула руками.
— Ты видела их. Берегись Гутрума. Ярл Альдарвика — самый ужасный. Пару дней назад он осмелился преследовать меня. Он хотел, чтобы я объявила Гуннара мертвым. А еще он хотел, чтобы я стала его женой. Не по любви! Наверное, он думал, что если будет обладать мной, то его перспективы получить трон увеличатся. Он хочет быть королем и прямо горит от тщеславия.
Гисхильда сжала губы. Негодяй! Во времена ее отца он был незначительным, маленьким дворянином, жившим взаперти в своей гавани. Он возил контрабандой янтарь и радовался, когда двор уделял ему немного внимания. Гисхильда навела о нем справки, прежде чем пришла мать. Он был опасным человеком, знался с ворами и убийцами. Уже сейчас он обладает властью над ней, рассерженно подумала Гисхильда. Хотя ее мать и приехала в Фирнстайн, но именно она, Гисхильда, пошла в ее покои. Потому что Гутрум был прав. Не пристало дочери приказывать своей матери, королеве, явиться к ней, словно та какая-нибудь служанка.
Она была готова вести с ним спор, решительно подумала Гисхильда. В Цитадели ордена она научилась тому, как нужно действовать в подобных случаях, как обращаться с повстанцами и еретиками. Как… Она не сдержала смеха. Вот насколько глубоко укоренились в ней учения рыцарей. В глазах Нового Рыцарства любой фьордландец был повстанцем и еретиком.
— Ты сейчас думаешь о своем возлюбленном?
Вопрос опечалил Гисхильду. Она должна думать о Люке, а не о Гутруме.
— Сейчас я попробую немного поспать. К завтраку меня ждет банда строптивых ярлов.
— Останешься спать у меня?
Сердцем ей хотелось этого, но Гисхильда покачала головой.
— Мне очень жаль, если я разочаровала тебя. Я люблю тебя, Гисхильда. Ты — все, что у меня осталось, и я благодарна Луту, что он вернул тебя. Я знаю, что была плохой королевой. Мое царствование с самого первого дня озаряла несчастливая звезда. Ты можешь получить корону. Для меня она всегда была чересчур тяжела. Но подумай о цене. Ты знаешь, чего потребуют от тебя ярлы, когда ты станешь полноправной правительницей.