— Вместе с Аппанасиосом мы атакуем еще раз! — крикнула Гисхильда, и в ее голосе появились новые силы. — Мы вернем удачу в битве!
Эрек ничего не ответил. Что до него, то он был бы рад, если бы они выбрались из лагеря целыми и невредимыми. Он направил скакуна к следующей палатке. Полотно поддалось сразу же. Лошадь рухнула вперед. Длинные заостренные колья вонзились в коричневую шерсть. Эрек полетел вперед через голову жеребца. Острие кола пробило ему левую ключицу и выбило руку из сустава. Причудливо изогнувшись, король соскользнул по древку кола. Пока что боли он не чувствовал.
«Так вот откуда взялась земля», — подумал Эрек, когда рот наполнился кровью.
— Вперед, вы, неловкие клячи! Поторопитесь, не то нам останется только собрать парочку костей! — Аппанасиос галопом несся по одному из пересохших русел прямо к лагерю.
Прибрежные откосы заслоняли ему вид на лагерь, однако глухой треск костоломов не оставлял никаких сомнений в том, что там происходит.
Из-под копыт во все стороны летела галька. Тяжелые пистолеты на кожаной перевязи бились о грудь. Перед ним странным замысловатым образом плясали стрекозы. Любовный танец. Кентавр рассмеялся. Смех помогал всегда, когда сердца касался страх.
Русло реки повернуло. Впереди виднелся низкий, обрушившийся прибрежный склон. Оттуда всего полсотни шагов до отверстия в валу.
Аппанасиос преодолел склон в два длинных прыжка. Земля сыпалась. Склон обрушился совсем недавно. Бог судьбы, в которого верили фьордландцы, к ним благосклонен.
Кентавр вынул из ножен за спиной широкий меч и выругался. За орудиями в бреши на валу стояли солдаты. И все орудия были направлены на тот откос, по которому он вел своих ребят.
Бронзовые серпентины окутал дым. А потом Аппанасиос увидел смерть. Тяжело поворачиваясь, в них летели книппели. Эти снаряды предназначались в общем-то для того, чтобы разбивать такелажи кораблей. Однако коннице они тоже нанесут смертельный удар. Два ядра, соединенные цепью длиной чуть больше шага, пять пар ядер сразу. И все они летели им навстречу на высоте груди. Казалось, они были не очень быстры и их даже можно было сбить с траектории удачным выстрелом.
Презрев смерть, Аппанасиос устремился вперед. И только в последний миг зажмурился.
Гисхильда повернула голову. Над ее щекой возвышалось острие кола. Королева больно стукнулась о дно. Несколько ударов сердца она лежала неподвижно, оглушенная. Лошадь ржала в предсмертных муках. Она висела над Гисхильдой, насаженная на полудюжину колов. Из-за веса скакуна деревянные копья все глубже вонзались в его плоть. Из ужасных ран фонтаном била кровь.
Она подняла взгляд. Эрек безжизненно застыл на своем колу.
Королева вынула из ножен рапиру, чтобы положить конец мучениям животного. Но ее оружие было сломано посредине. Должно быть, падая, она приземлилась на него.
Подрагивание ног жеребца становилось слабее. Мочевой пузырь зверя опорожнился. Конь вздохнул, словно человек. А потом стало тихо.
Гисхильде было дурно. Она зажмурилась и заставила себя дышать ровно. Что она натворила? Ее поступки стали такими предсказуемыми для рыцарей ордена! Она повела своих лучших фьордландцев на смерть.
Эрек закашлялся. Скользнул еще немного вниз по колу. Затем открыл глаза. У него красивые глаза. Раньше она никогда не обращала на это внимания.
Его тело защитило ее, поэтому она приземлилась так благополучно. Если бы только она его послушалась! Он был прав, когда бормотал что-то по поводу земли. Вероятно, все возможные пути отступления из лагеря были блокированы так же, как и этот.
— Мне очень жаль, — тихо произнесла она.
Он застонал.
— Не важно… Если бы ты только спустила меня. — Он попытался улыбнуться, но вышла только жалкая гримаса. — По крайней мере вам не нужно копать мне могилу. Эта вполне хороша… — Он рассмеялся. От этого движения он опустился еще ниже по колу, и смех перешел в пронзительный крик боли.
— Спусти меня! — Он выплюнул кровь. — Я прокусил себе язык.
Гисхильда смотрела на его уродливо вывернутую руку. Как с такой раной можно думать о том, что прокусил себе язык?
— Не говори больше ничего, — строго приказала она. — Старайся как можно меньше двигаться. Дыши ровно…
— Скоро я совсем перестану дышать, — хрипло произнес он.
Гисхильда подняла вверх сломанную рапиру.
— Не знаю, как снять тебя с этого чертового кола. Нужно привести помощь.
Яма была выкопана шага на четыре в глинистую, перемешанную с галькой почву. Палатка, висевшая клочьями, великолепно скрывала ловушку. Три дюжины кольев высотой в добрых два шага торчали со дна. Каждый отстоял от другого не больше, чем на локоть. Гисхильда с трудом двигалась между ними. Чем внимательнее она рассматривала колья, тем яснее понимала, как ей повезло, что она уцелела. Провалиться между ними было практически невозможно.
На дне ямы было кровавое месиво. Гисхильда ухватилась за разорванную ткань палатки, однако ткань порвалась, когда она попыталась подтянуться на ней. Выругавшись, королева упала на дно.
— Я действительно люблю тебя. Ты знаешь это? — Слова давались Эреку с трудом.
У Гисхильды сердце разрывалось оттого, что она видела его висящим над собой.
— Не говори так, словно собираешься вот-вот умереть, — грубо сказала она. — Сожми зубы и не притворяйся, что собираешься покинуть этот мир! — Несправедливо, зато сработало. Последнее, что она хотела сейчас услышать, — это признание в любви.
Она вонзила сломанную рапиру в стену ямы, чтобы сделать себе опору. Она выберется отсюда!
— Эй, шлюшка языческая! А ты почему не на колу?
На краю ямы появился воин с широким загорелым лицом. На нем были кираса пикинера и шлем с вмятинами, из-под которого виднелись светлые локоны.
Появилась вторая фигура, крупный парень с многократно сломанным носом и слишком далеко посаженными глазами. У него были узкие губы.
— Как это ты еще жива?
— Это чтобы мы могли поразвлечься, — сказал кудрявый. — Давай! Пусть она немножко потанцует.
— Не прикасайтесь к ней! — простонал Эрек.
Парень со сломанным носом рассмеялся.
— Почему это? Потому что иначе ты слезешь со своего кола и перережешь нам глотки?
Гисхильда затравленно огляделась по сторонам. Выхода не было. И на помощь лучше не рассчитывать. Невдалеке уже грохотали гораздо более тяжелые орудия, чем костоломы. По-прежнему палили аркебузиры. Ее мандриды, вероятно, все полегли, а доберутся ли сюда Аппанасиос и Тирану — более чем сомнительно. Она предоставлена сама себе.
На краю ямы снова показался блондин, протягивая своему спутнику длинную пику. Себе он тоже принес оружие.