Могильник имел форму дома, состоявшего из двух небольших комнат. Первая была почти пуста. Остались только полусгнившие бревна и два топчана, на которых прежде лежали мумифицированные тела. В другой, где раньше было много житейской утвари, сейчас ничего не осталось. Только кое-где виднелись срезы на стенах, да из стены торчали два штыря под факелы.
Обойдя курган раза на три археолог, трезвея, понял, что искать тут больше нечего и разочарованно поплелся к выходу. Вспомнив, что забыл куртку, он чертыхнулся, вернулся и попытался сдернуть ее с факела. Но не тут-то было! Старая куртка за что-то зацепилась и никак не хотела сниматься. Наконец Степан, разозленный неприятной заминкой, с воплем «е… твою мать!» дернул посильнее. Что-то хрустнуло, треснуло, и раздался противный металлический скрежет. Испуганно отпрыгнув к дальней стене, он огляделся и от души выругался: в самом центре комнаты медленно отъехала в сторону небольшая, каменная плита, открывая темный проем. Археолог замер, глупо хлопая ресницами.
А если учесть, что еще сегодня днем его здесь не было….
Степан задумался.
Ну, конечно, не было! Борисыч сам заставил его пройти весь пол щетками, и он на двести процентов мог ручаться, что в могильнике весь пол – земляной. К тому же, какой дурак стал бы строить тайник в допотопной могиле?
Или стал бы?
Опасаясь сломать такими мыслями голову, он, взяв фонарь, осторожно посветил. Внизу действительно оказался тайник, в котором одиноко лежала черная книга. Радуясь удаче, Степан свесился и вытащил неожиданную находку.
Не задерживаясь больше, он, словно за ним с улюлюканьем неслась толпа демонов, выбежал наверх. Остановившись около своей палатки, Степан при свете фонаря и полной луны, стал с интересом разглядывать кожаный переплет.
Удача! Невероятная удача! Он прославится! Его повысят в институте, а может напечатают в газете….
Раскрыв книгу и бережно листая ветхие страницы, он уже заранее предвкушал то, как завтра начнет, изрядно привирая, описывать товарищам ночные подвиги. В середине книги Степан с удивлением обнаружил вычерненный медальон на тяжелой, чуть зеленоватой от времени цепочке.
* * *
– Вы не поверите! – возбужденно блестя глазами, выдохнул он. – Я взял его в руки, а он… он начал светиться! Красивой, серебристой дымкой!
– Очень занимательная история. – Интересно, откуда взялся этот сказочник? И самое главное, как убедить его исчезнуть? – Но, как вы заметили, мы тут пытаемся общаться и отдохнуть, а «Аномальные новости» и дома прочитать можем.
Степан смущенно замолчал.
– Не обращайте внимания на Татьяну, она всегда такая – что думает, то и говорит, и не любит сверхъестественного. Пожалуйста, продолжайте, – подбодрила его Света, хмуро зыркнув на меня.
Дядя нервно сглотнул.
– А потом на меня, как будто оцепенение нашло. Сижу и не могу ни сказать, ни пошевелиться. Вдруг вижу – около книги туман собирается и сгущается в фигуру. Лица, толком, не разобрать. Рассмотрел только бороду и волосы белые, будто седые, а глаза молодые, желтые, зрачок вертикальный, как у кошки, и такая сила в них светится, я аж струхнул. А потом в голове зазвучал низкий голос. «Долго, – говорит, – я тебя ждал, «Говорящий-с-Духами», только ты и мог эту книгу найти и меня увидеть. Я – Велия, – маг отраженного мира Аланар. Слушай и запоминай. Сохрани в тайне книгу и медальон. Чуть позже, когда наступит время, ты снова меня увидишь, и я объясню что нужно делать, чтобы попасть в наш мир».
Он эффектно замолчал.
– Ну, и как сказка заканчивается? – хихикнула я.
Степан поскучнел.
– Ну, Тань! Не перебивай! – икнув, возмутилась Светлана, не сводя заинтересованного взгляда с археолога. – Так как сказка-то заканчивается?
Он, обиженно вздохнув, неопределенно махнул рукой.
– Да как? Просто. Мы вернулись. Написали отчеты. Я продолжал работать при институте. Решил о своей находке никому не говорить. Со временем стал забывать этот случай, а тут, месяц назад, ночью, чую! накатывает на меня, как тогда – в гробнице. Появился тот же силуэт и говорит. «Все, пора тебе найти еще двух Великих и перемещаться в наш мир». И назвал мне ваши имена и место, где все должно произойти. А для перемещения велел надеть медальон. Вот и все.
Наш новый знакомый замолчал, поглядывая на нас.
– И где этот медальон? – дотошно поинтересовалась Светлана.
Меня, если честно, мучил тот же вопрос. А то наплел….
А где факты? Доказательства?
Степан, молча, расстегнул куртку. На его груди сверкнули драгоценные камни, вделанные в темную – странной изломанной формы пластину. Светка, тут же сцапав медальон, восторженно им повертела, а я не удержалась от шпильки.
– На барахолке купил?
Подруга, укоризненно пнув меня под столом, вдруг заступилась за археолога.
– Человек пытается быть убедительным, а ты ехидничаешь! Стыдно, Таня!
– Ой, Свет, я тебя умоляю! Неужели ты веришь в эту бредятину? Ты, дядя, случаем не писатель-фантаст? – язвительно фыркнула я. – Откуда такая буйная фантазия? Интересно, и как должно произойти это перемещение?
Дядя оглядел нас поверх очков.
– Просто! По плану того мага, мы должны собраться все трое в определенном месте, в определенное время, и медальон-портал – откроется.
– И когда назначено время, этого предполагаемого перемещения?
– Сегодня.
– Во сколько?
Он молча взглянул на часы, поднял взгляд на меня, медленно перевел на Светку. От недоброго предчувствия у меня похолодело в животе.
– Ничего не получится! Этого не может быть, – прохрипела я.
(Почему-то всегда, когда волнуюсь, у меня пропадает голос.)
– А я бы не отказалась попутешествовать по мирам. Только с обратным билетом, – мечтательно улыбнулась подруга.
– Так в какое время должно случиться перемещение?
Степан угрожающе уставился на меня блюдцами очков и медленно процедил:
– Три…. Два…. Раз!
Ничего не произошло.
– Ха-ха, – начала я и ошеломленно замолчала, глядя, как археолога, а потом подругу засасывает невидимая воронка.
Выглядело это так неправдоподобно, что я с силой потерла глаза и огляделась. Неужели этого никто не видит?
Галлюцинации!
Реальный мир покачнулся, уменьшился до маленького светящегося шарика и рассыпался дождем разноцветных брызг.
Не умеешь пить – не пей
Из личного опыта
Я очнулась, и некоторое время лежала, прислушиваясь и разглядывая темноту сквозь закрытые веки. В нос лез мерзкий, надоедливый запах гнилой соломы, а от непрекращающегося писка и шороха раскалывалась голова.