– Ну, ты и шустрая! – удивилась она.
– Извини, я на минуточку.
– Проходи. – Аня провела меня в комнату.
На экране монитора снимки выглядели очень яркими, контрастными, как будто открытки. Аня распечатала некоторые на принтере.
– Вот спасибо! Прямо не знаю, как тебя благодарить. – Я медленно перекладывала листы бумаги с отпечатками моих снимков и вспоминала: поле, сухие стебли травы, облетевшие деревья за спиной, смешные кроссовки Андрея с оранжевыми шнурками… Я вспомнила лошадей, их большие умные морды, задумчивые глаза… тропинку к заболоченному ручью, руки Андрея, и то, как он сказал мне: «Ты красивая». Я нравилась себе на этих снимках. Наверное, потому, что я была такой же, как тот осенний день: задумчивой, отрешенной, будто не от мира сего. Андрей угадал меня, смог увидеть мою сущность. Это было приятно, и странно, и грустно одновременно.
Я собрала распечатки и диск, еще раз поблагодарила Аню и пошла домой. Я не торопилась. Потому что больше ничего не боялась.
Дома я спокойно разделась, прошла в комнату, положила снимки на стол. Полюбовалась ими еще раз и направилась на кухню.
Я знала, мама войдет в квартиру ровно в половине седьмого. По ней можно часы сверять.
Бабушка, радостная оттого, что я не задержалась и теперь ей не влетит, прибежала на кухню, чтобы разогреть ужин.
– Ба, я сама, ладно?
Она немного растерялась, даже обиделась. Дело в том, что она очень любит готовить, а мама терпеть не может, поэтому именно бабушка кормит всех нас, так сложилось.
Чтобы ее успокоить, я сразу же объяснила:
– Просто я хочу поговорить с мамой.
Бабушка посмотрела на меня тревожно. Еще бы, она много раз говорила с ней. И знала, как это тяжело. Но она слышала и наши с мамой «беседы». Бедная бабушка! Она уселась на стул и мягко спросила:
– Ты уверена?
– Да…
– Лера, ты скажи мне, может быть, я смогу…
– Нет-нет, – поспешно отказалась я, – все нормально. Это только разговор, я обещаю, мы не станем ругаться.
– Ой, Лерочка! – сомневалась бабушка.
– Смотри, – я показала свои ногти, они были без лака, – я не накрашена. Уроки сделала. В комнате идеальный порядок. Все, как она любит.
– Но ты же знаешь маму.
– Знаю. Именно поэтому хочу поговорить. Пока есть настроение.
Бабушка повздыхала, поднялась со стула и ушла к себе.
Я заварила свежий чай, еще раз оглядела кухню и не нашла ничего раздражающего. Все, мосты сожжены, отступать некуда.
Загромыхала железная дверь. Потянуло сквозняком.
Я выглянула в коридор:
– Привет, мам.
– Лера? Привет, – она сняла пальто, аккуратно повесила на плечики, убрала в стенной шкаф. – Как дела?
Она разулась, поставила сапожки на полочку.
– Как бабушка?
– У нас все в порядке.
– А где мои тапочки? – она нахмурилась.
– У тебя перед глазами.
– Ах, да… я так устала, – пожаловалась мама.
– А я свежий чай заварила, только что…
Мама замерла, посмотрела на меня внимательно:
– С чего бы это?
– К твоему приходу, – с невинным видом сообщила я.
Она засопела, хотела что-то сказать, но передумала:
– Ладно, я сейчас приду.
«Спокойно» – велела я самой себе. Улыбнулась, вернулась на кухню, быстро накрыла на стол. Присела на краешек табурета, стала ждать.
Мама шумно передвигалась по квартире, гремела чем-то в ванной, потом заглянула во все комнаты, поговорила с бабушкой, спросила, не хочет ли она чаю, но та отказалась. Наконец мама зашла на кухню, оглядела стол, меня…
– Папа еще не пришел? – спросила, как будто не знала, что его нет дома.
– Нет.
– Не звонил?
– Пока нет.
– Вы поели?
– Папу дождемся.
– Хорошо. Я тоже пока не буду, чаю выпью.
Я налила чай в любимую мамину чашку, себе тоже плеснула.
Она отпила немного. Я заметила ее пристальный взгляд. Она смотрела тревожно, словно подозревала меня в чем-то.
Я начала издалека. Спросила, как дела на работе, хотя мы никогда не говорили с ней об этом, я даже не представляла себе, чем она там занимается. Но мама отвечала вежливо, односложно. И у меня возникло ощущение, что она тоже готовится, ждет, когда же начнется тот важный и главный разговор, ради которого мы сидим с ней на кухне вдвоем.
Вдруг, о чем-то вспомнив и испугавшись своего воспоминания, она сообщила:
– Мы с папой решили купить тебе компьютер. Ведь тебе он нужен, и Женя так считает…
– Спасибо, мама. Конечно, если есть такая возможность, это было бы просто замечательно. Еще мне надо записаться на курсы, – напомнила я.
– Где-нибудь поближе к дому, – поспешно добавила она, – а то, как же ты будешь…
Она подняла на меня глаза, в них стояли слезы:
– Господи, боже мой! – чуть слышно прошептала она, – Лера, у тебя… ты уже встречаешься с мальчиками?
Я покачала головой:
– Нет, мама, я не встречаюсь с мальчиками. Я даже с девочками не встречаюсь, у меня просто нет такой возможности.
Мама немного успокоилась:
– Да, у тебя совсем нет друзей, бабушка говорила… отчего ты ни с кем не дружишь?
Я улыбнулась:
– Не хочу тебя расстраивать.
– Да, да, это правильно, сейчас такое время, такие ужасные люди… Я говорила Жене, что ты сама не хочешь дружить с плохими людьми.
– Люди разные, мама, и не все они плохие.
Она спохватилась:
– Конечно, конечно, – согласилась она, – не все, есть и хорошие. Но ты еще такая маленькая, совершенно ни в чем не разбираешься. Тебя легко обмануть, сбить с толку. А у тебя такой возраст, ну, ты сама понимаешь…
– Мама, если я и дальше буду сидеть в квартире, если не буду общаться с людьми, я так и останусь девочкой, которая ничего в жизни не понимает, – я произнесла это медленно, тщательно обдумывая каждое слово.
Мама снова испугалась и замахала на меня руками:
– Что ты говоришь! Я в твоем возрасте еще в куклы играла! И ничего, как видишь.
– Я не знаю, какой ты была в моем возрасте. Проверить не могу. Но свободы у тебя было больше.
– Но как я ею пользовалась!