Тесная квартирка с крохотной кухней и допотопной мебелью казалась мне чуть ли не лучшей в мире. Я не замечала убожества съемного жилья, потому что здесь жили люди, с которыми мне было хорошо и уютно.
Мы собрались в большой комнате, она одновременно служила общей гостиной и спальней Сергея, во второй, маленькой, по взаимному согласию, обосновалась Ирина. Сергей усадил нас и кинулся на кухню, чтоб заварить чай. Ирина посмеивалась над ребятами, говорила, что ей ничего не приходится делать. Натка сразу же переключилась на Антона, а я скользнула на кухню следом за Сергеем. Зачем я это сделала? Скорее бессознательно, хотелось поговорить с ним наедине. Он, казалось, обрадовался, но от помощи отказался. Пока он возился с чайником, я просто сидела у стола и болтала с ним о том о сем.
Когда мы вернулись к ребятам, Ирина настраивала гитару. Я устроилась в уголке с чашкой чая и слушала, как она поет знакомые и незнакомые мне песенки.
Черно-белые рыбы
В океане моих снов
Плывут мне навстречу
вновь и вновь.
И я хочу тебя видеть и твои глаза,
Сказать: прости, я понял, что значит любовь.
И черно-белые птицы
в черном лесу
длинным эхом улетают куда-то вдаль,
И лишь зеленая трава ложится под ноги мне...
Голос у нее был не слишком сильный, но довольно приятный, она не фальшивила, и, что мне понравилось больше всего, она удивительно красиво смотрелась с гитарой: тоненькая девушка со склоненной головой и гибкими руками. Я смотрела на ее длинные сильные пальцы, на лицо, такое одухотворенное, мечтательное.
И черный ворон
Взмахнет крылами, кружит над нами,
Движенья его легки,
Как шум деревьев,
Что тихо пьют ветвями
Прозрачный сумрак на правом берегу реки...
Она пела и чуть улыбалась, не знаю, как у нее так выходило, но мне она казалась необыкновенной, словно я увидела ее впервые, а раньше встречалась с какой-то другой девушкой.
Я так мечтаю стать
Гордой птицей, и знать,
Что рядом со мною ты всегда.
А лучше – просто картинкой
на твоей стене, с глазами неба.
Ну, что же ты! Скажи мне ДА!
– Потрясающе, – сказала я, когда Ирина отложила гитару. – Кто написал такую красивую песню?
– Спасибо, – поблагодарила Ирина. – К моему стыду, я не помню автора. – И призналась: – Эту песню я услышала от друзей, а они еще от кого-то...
– Жалко. – Я покачала головой и неожиданно для самой себя добавила: – Мне бы тоже очень хотелось научиться играть на гитаре.
– Какие проблемы? – переспросил Сергей, беря гитару. Он поднял на меня глаза и улыбнулся. Я покраснела, спохватилась, пожала плечами:
– Наверное, это сложно...
– Знаешь, я сам научился, – признался он.
Ребята заговорили одновременно, один просил спеть одно, другой – другое. Сергей кивнул и запел. Он спел несколько рэповых песен, я слышала их впервые. На самом деле я не очень люблю рэп, поэтому и не слишком им интересуюсь. Но на этот раз мне неожиданно понравилось, может быть, потому, что нравился исполнитель.
Я смотрела на него во все глаза, поймала его взгляд, смутилась, сделала вид, что рассматриваю картинку на стене. Потом переключилась на Натку, она шепталась о чем-то с Антоном и совершенно не обращала внимания на окружающих. Сергей резко прервал пение, встал и уложил гитару в чехол. Я несколько раз хлопнула в ладоши:
– Здорово!
– Спасибо, – искренне поблагодарил он.
Ребятам, видимо, надоело молчать, потому что едва Сергей закончил петь, как все разом шумно задвигались, заговорили.
– Ты больше не хочешь петь? – спросила я, стремясь завладеть его вниманием.
– Народ скучает, – он развел руками и усмехнулся, – как-нибудь в другой раз.
– А это долго? Я имею в виду, ты долго учился, чтоб так играть? – не отставала я.
– Хочешь научиться?
– Да, – храбро выпалила я. В тот момент я не раздумывала.
– Могу помочь, – просто предложил Сергей.
– Что для этого нужно?
– Пока ничего. Скажем... – он задумался, – ты сможешь приходить к нам пару раз в неделю?
Я не поверила своим ушам! Приходить к Сергею пару раз в неделю! Да еще когда он сам предложил! Да хоть каждый день!
– Конечно! – выпалила я и посмотрела с опаской на Натку, но она ничего не заметила, потому что была занята Антоном. Она, смеясь, цепляла ему на волосы цветные пластмассовые прищепки. В это время Кирилл фотографировал Антона, в общем, всем было весело.
– Договорились, – сказал Сергей, – приходи завтра во второй половине дня. Сможешь?
– Смогу.
Я согласилась, не думая. Но когда мы с Наткой ехали домой, я все-таки решила спросить у нее разрешения. Я страшно переживала и не знала, с чего начать.
– Ната, ты не обидишься, если я у тебя спрошу, – начала я. – Мне так неудобно...
– Да в чем дело-то?
– Я насчет того, что напросилась к Сережке заниматься гитарой...
Натка вскинула брови:
– Ну, ты и мямля! Я уж думала, ты чуть ли не встречаться с ним собралась, – она хохотнула, – занимайся, конечно, что здесь такого?
– А как ты думаешь, я не отниму у него время? Удобно ли это? – Мне было неловко говорить об этом, но такая уж я уродилась: не могу навязываться, мешать, короче говоря, не могу быть кому-то в тягость.
– Во-первых, он сам предложил, – напомнила Натка, – а во-вторых, делай так, как удобно тебе. – В этом она вся. Разбуди Натку ночью и спроси: как надо жить? И она, не задумываясь, ответит: так, как тебе удобно.
Ну что ж, во всяком случае, я получила разрешение.
В воскресенье, вся дрожа от предчувствия сама не знаю чего, я вскочила ни свет ни заря и полдня занималась тем, что перемеряла весь свой гардероб, подбирая наряд, соответствующий случаю. Наконец, решила, что выглядеть лучше всего естественно: джинсы и белый свитер – в самый раз. Простенько и со вкусом. Косметики – самую малость: чуть тронуть тушью ресницы, немного блеска на губы, волосы лучше всего распустить, так, чтоб они лежали по плечам эдакими небрежными прядями. Если что, на месте заберу их в хвост, чтоб не падали на глаза и не мешали, но это потом.
Мама несколько раз заглядывала в комнату.
– Алина, иди уже, поешь! – настаивала она.
У мамы в кои-то веки выдался выходной, и она решила обеспечить нас с папой домашней пищей.
– Сейчас! – отмахивалась я. Мама недовольно ворчала, закрывала дверь, но через несколько минут все повторялось.