...Углов замолчал и стал смотреть в угол, бесцельно теребя верхнюю пуговицу кителя. Багор тоже какое-то время молчал, сосредоточившись на прикуривании новой сигареты. В комнате было душно и стоял неприятный запах.

— Да, лейтенант, — медленно сказал Багор, прерывая затянувшееся молчание. — Я смотрю, ты свои мозги дома хранишь, в банке с маринадом. А зря.

Углов коротко вздохнул и неопределенно пожал плечами.

Несмотря на все свалившиеся на него неприятности, внутренне он не мог согласиться с Багром: он-то знал про себя совсем другое. Он любил читать, никогда не обижал малышей — напротив, его самого обижали все, кому не лень, — и закончил среднюю школу, имея в аттестате всего одну тройку. Он никогда не опаздывал ни в школу, ни на работу и ни разу ничего не украл, кроме варенья из буфета да изредка кое-какой мелочи из маминой сумочки. Он не был ни пьяницей, ни наркоманом, он не изменял жене.., он был хорошим человеком, черт возьми! Конечно, у каждого имеются свои недостатки, но в целом он ощущал себя хорошим, хотя и не понятым жестоким миром. Тот эпизод, когда он обдуманно выстрелил в спину безоружному человеку, был просто эпизодом, и теперь, по прошествии полутора суток, казался уже наполовину выдуманным, наполовину приснившимся в дурном сне. Коротко говоря, лейтенант Углов считал свалившиеся на него неприятности совершенно незаслуженными и винил во всем идиота Шестакова.

— Ты хотя бы видел, на чем этот тип уехал? — прерывая цепь его горестных размышлений, спросил Багор.

— А? — испуганно вздрогнув, переспросил грубо возвращенный к реальности лейтенант.

— Ну да, конечно, о чем я говорю, — спохватился Багор. — Где уж тебе... Говно твое дело, товарищ лейтенант. Шлепнуть бы тебя, да мараться неохота.

Он ни капли не кривил душой: ему действительно почему-то не хотелось мараться о лейтенанта. Углов, сам того не зная, обладал счастливым качеством: о него никто не хотел мараться, предпочитая предоставить это неаппетитное занятие кому-нибудь другому.

Внезапно дверь без стука распахнулась. Багор схватился за пистолет, проклиная себя за благодушие, с которым оставил дверь незапертой, но вместо наряда милиции на пороге появилась женщина лет пятидесяти, одетая в рабочий халат защитного цвета. В одной руке она держала совок и веник, а в другой с опаской сжимала какой-то сверток в новеньком полиэтиленовом пакете.

— Ой, — сказала она, мгновенно заметив и оценив царивший в помещении беспорядок, — я, наверное, не вовремя...

— Да, — сказал Углов, — это уж что да, то да. Может, вы попозже зайдете, Андреевна? Нам сейчас не до уборки.

— Да я бы рада, — сказала уборщица, с недоверием косясь на Багра, — да только вот...

Она подошла к столу и положила перед лейтенантом глухо стукнувший сверток. Углов неохотно развернул горловину пакета, и лицо его вытянулось. Багор, наклонившись, тоже заглянул в пакет и удивленно хмыкнул: в пакете лежали три пистолета «Макарова».

— Ну я пойду, — сказала уборщица и шагнула к выходу. Видя, что Углов временно лишился дара речи, Багор взял инициативу на себя.

— Одну секунду, — сказал он. — Откуда у вас пистолеты?

Уборщица остановилась и с сомнением посмотрела на него, явно не торопясь отвечать.

— Говорите, Андреевна, — вяло поддержал Багра лейтенант. — Товарищ наш, из органов.

— Ага, — сказал Багор, не скрывая иронии, — Я наш.

— Дядька какой-то, — сообщила Андреевна. — Я как раз на выходе урну очищала, а он возьми и подойди. Извините, говорит. Я, говорит, вижу, что вы мусор убираете, так заберите и это. И сует мне пакет.

Сунул и пошел, а пакет-то тяжелый... Ну я в него, грешным делом, и заглянула... Мать честная! Как это он, думаю, меня не убил?

— Да, — сказал Багор, — удивительно. И куда он пошел, этот дядька?

— Известно куда. Сел в машину и уехал.

— Номер машины вы, конечно, не запомнили, — со вздохом предположил Багор.

— Почему это не запомнила? — возмутилась Андреевна. — Очень даже хорошо запомнила.

Она без запинки назвала марку, цвет и номер машины, на которой уехал странный незнакомец, выслушала горячие изъявления благодарности и ушла, продолжая опасливо коситься по сторонам. Багор понял, что ему тоже пора.

— Учись, лейтенант, — сказал он, кивая в сторону закрывшейся за уборщицей двери. — Это она милиционер, а не ты. Ну ладно, служи, если получится.

Он вышел из дежурки и поспешил к своему скучавшему на стоянке автомобилю. Время поджимало, в городе ждала масса дел, и Багор, занятый своими мыслями, ухитрился не заметить увязавшийся за ним в аэропорту джип, в салоне которого сидели четверо очень серьезных, сосредоточенных мужчин.

Глава 13

На ночь Подберезского все-таки выставили из больницы.

Состояние Бурлакова стабилизировалось, и заведующий отделением, почти карикатурно похожий на доктора Айболита, каким того рисуют в детских книжках, чуть ли не взашей вытолкал добровольную сиделку из своего царства.

— Боевой старикан, — доложил Подберезский Комбату. — Не драться же мне с ним, в самом-то деле. Хотя он, по-моему, был не против. Во всяком случае, уши оборвать грозился. Ну я и ушел от греха подальше...

— Да, — сказал Борис Иванович. — Я же тебе говорил, что это танкоопасное направление.

— Так кто же знал, что они с тыла попрут? — развел руками Подберезский. — Может, мне стоило на улице подежурить?

— Ерунда, — отмахнулся Комбат. — Нашим ментам сейчас не до Бурлака, у них других проблем хватает.

— Я почему-то так и думал, — признался Андрей. — Расскажешь?

— И расскажу, и покажу, — пообещал Комбат. — Посоветоваться надо. Ты парень деловой, современный, может, и подскажешь что-нибудь, а то я в этих нынешних заморочках ни бельмеса не понимаю.

— Да что в них понимать? — брезгливо поморщился Андрей. — Хватай побольше, беги подальше... Обмани ближнего своего, пока он сам тебя не обманул...

Опять же, дают — бери, бей и беги. Вот тебе и вся суть современного бизнеса в двух словах. Чего тут непонятного? И при чем здесь Бурлак?

— Бурлак им просто не ко времени под руку подвернулся, — ответил Комбат. Он поставил на кухонный стол кейс майора Постышева и сильно хлопнул ладонью по крышке. — Вот эта штука, насколько я понимаю, кому-то очень дорога.

— Так выбрось ее к чертям собачьим на помойку, — посоветовал Подберезский. — Тебе что, своих проблем мало? А еще лучше, положи вовнутрь пару кирпичей и утопи в каком-нибудь болоте, чтобы уж наверняка.

— Честно говоря, я об этом думал, — признался Борис Иванович. — Кассеты там какие-то, фотографии... Наверняка такое дерьмо, что после него год не отмоешься.