– Как это понимать?
Он снова пожал плечами:
– Значит, издохла.
– Но тот, что был вчера, дал мне в проводники эту самую собаку!
– Значит, дал.
Чувствуя, как во мне начинает закипать бешенство, я собрала в кулак последнее терпение и миролюбиво поинтересовалась:
– Гриш, ты чего, самогонки обпился? Я же говорю – в вашей Боровлянке орудует шайка лесничих! Ну или как минимум два! Скажи, а у него нет близнеца?
– Послушай! – Он резко остановился. – Неважно, кто и что сказал. Ты хотела отдать куртку – ты отдала?
– Отдала. – Я чуть не налетела на него.
– Вот и забудь! Какая разница, что было вчера? Надо жить тем, что сейчас! А сейчас мы идем на озеро. Точнее, уже почти пришли. – Он вновь зашагал вперед.
Я опасливо огляделась и, услышав в кустах шуршание, бросилась за ним следом.
Да они с лесничим просто алкоголики! Что один, что другой! И у обоих, кажется, нервное расстройство! О, точно! Связанные с лесником произошедшие события не чем иным, как белой горячкой, и не объяснить! Так, стоп! Значит, белая горячка – заразна?
Внезапно лес закончился, выпуская нас на поросшее изумрудной травой поле. Ровное, как стол, оно обрывалось темной линией леса где-то у горизонта. Причем большую его часть занимала отражавшая облака водная гладь, у которой, нарядно блестя новенькой крышей, стоял бревенчатый дом.
– Пришли. – Гриша остановился, разглядывая открывшуюся нам картину.
– Ну и куда теперь идти? Как думаешь, если сюда придет Галка, где она остановится?
– Скорее всего, пойдет к домику, – не оборачиваясь, буркнул он и неторопливо пошел к озеру.
Я смотрела, как его ноги по колено утопают в траве, а полуденное солнышко раскрасило золотистыми бликами его выгоревшие волосы.
Жить сегодняшним днем?
Хм, а почему бы и нет?
Галина
Выкрашенные в бурый цвет ступеньки крыльца негромко скрипнули, пропуская нас внутрь дома. Шагнув в услужливо открытую Петром дверь, я ожидала увидеть многое, но не это.
– Как тут… – я огляделась и замолчала, пытаясь подобрать слово, – странно…
Довольно большая комната с окрашенными в нежную зелень стенами была пуста. Если, конечно, не считать мебелью сухую скошенную траву, ровным слоем покрывавшую пол.
– Обычно, – хмыкнул Петр и, поворошив ногою духмяный ковер, глубокомысленно кинул в него сумку. – Тут всегда с мая по август деревенские сено сушат, если дожди.
– Но дождей нет. – Я даже невольно бросила взгляд в довольно широкое окно, разлинованное темной крестовиной рамы. Лазурный купол неба запутался в ряби озера, подтверждая мои слова. Вот уже второй день в Боровлянке, не иначе как по поводу нашего приезда, стояла изумительная погода. Хоть бы облачко!
– Это да, но за неделю до этого шумели грозы. – Пройдя в дальний угол, Петр принялся отгребать наваленное сено. Наконец, стукнув пару раз в гулко отозвавшийся пол, он за что-то дернул и махнул мне: – Иди сюда.
Раздираемая любопытством, я послушно подошла, и моему взгляду предстал черный, пропахший сыростью квадрат люка.
– Вот он – вход в подземелье. – Спрыгнув на невидимые ступени, Петр скрылся в густой темноте. Чем-то пошуршав, он появился вновь, и на сено шлепнулся довольно увесистый черный пакет.
– Помоги! – Он протянул мне руку.
Стараясь не показать удивления, я крепко сжала двумя руками его ладонь и изо всех сил потянула.
– Спасибо. – Выбравшись, он подхватил пакет и, тяжело ступая, прошел мимо меня. – Я храню здесь все самое необходимое.
Распахнув настежь дверь, он запустил в дом пахнущий озером ветер. Перешагнул через порог и уселся на крыльце.
Выйдя следом, я заинтересованно наблюдала, как из свертка показались бутылка с прозрачной жидкостью, складной вилко-ножик, странные, обмотанные леской коротенькие палки и зажигалка. После чего все еще не пустой пакет был закрыт и задвинут под разбросанное у порога сено.
– Что это? – Я присела возле него и с любопытством коснулась странных палочек.
– Приятное и вкусное дополнение к нашему отдыху. – Он покосился на меня и улыбнулся. – Это удочки. Попробуем что-нибудь поймать.
– Но я не умею. Никогда в жизни не рыбачила.
– Научу. Не так уж это и сложно. – Притянув бутыль, Петр лихо открутил крышку и сделал несколько глотков. – Будешь?
– Что это? – Мои пальцы обхватили горлышко, и я глотнула вкусной, чуть газированной воды. – Минералка?!
– Да. Из Русалочьего озера много не попьешь. – Он встал и, спустившись по ступенькам, подошел к воде.
Закрыв бутылку, я поспешила за ним.
– Почему?
– Минеральные источники. Портят весь вкус. – Взглянув на меня, он прищурился: – Так что, идешь плавать?
– А ты?
– Воздержусь. – Две поперечные морщины разрезали его переносицу, и, отвечая на мой вопрос, он вздохнул: – Старая рана. Точнее, авария. На службе всегда был – как заговоренный, потом и вовсе на эту базу перевели. Следить. Охранять… Давно меня ничего не беспокоило, а тут… сегодня вот что-то ныть стало.
– А… – Неловкость встала между нами бетонной стеной, попутно заставив меня замолчать. Никогда не знала, как себя вести в подобных ситуациях. Сочувствовать? Глупо. Пытаться давать советы? Смешно. Сменить тему? Невежливо! Но он, словно не почувствовав моей скованности, как ни в чем не бывало продолжил:
– Шесть лет назад. С женой возвращались в город и… встретились с «газелью».
Жена?!
Я сочувствующе покивала, мечтая вдруг оказаться на другом от него континенте.
Жена…
Плещущаяся о камешки вода, чуть зеленоватая от проглядывающих у берега водорослей… Купающееся в озере небо… Зачем он мне все это рассказывает?
– С тех пор и болит… иногда… – легкий смешок, – когда встречаю призраков.
Последняя фраза заставила меня насторожиться. Почувствовав на своей руке ледяные пальцы, я подняла на него взгляд.
– Я чуть не сбрендил, когда увидел тебя там… на той дороге. – Его руки подчинили, заставив уткнуться носом в его рубашку. – Ты так на нее похожа…
Он запрокинул мне голову и властно впился в губы поцелуем. А в следующую минуту волшебство разлетелось от возмущенного голоска сестры:
– Гриш, а ты был прав. Кажется, нас тут не ждали!
Лиза
– Позволь узнать, где ты была? – Галка отскочила от своего горе-ученого так, словно он стал покрываться чешуей, и тут же набросилась на меня: – Я ждала тебя все утро, а ты смеешь высказывать мне претензии?