На самом деле у Холуя было какое-то другое имя, но все почему-то звали его именно так. Холуй. По слухам, на счету Холуя было около восемнадцати собачьих жизней. В основном это были несчастные бездомные псы, неспособные оказать никакого сопротивления. Холуй работал в постовой службе, выслеживал бродячих собак и расправлялся с ними. Жуткая тварь.

Холуй направился к дому. Двое людей за ним. Тот, что работал с несовершеннолетними, свинчивал по пути духовую трубку, из таких плюют в бродячих собак. Стрелами с ядом кураре.

Я дождался, когда они зайдут внутрь, и побежал к воротам. Бакс за мной. Па решил устроить мне маленькую ловушку, да не получилось.

Со стороны дома послышались крики и ругань. Потом появились эти типы с трубками и Холуй. Мимо моего уха просвистела стрела с оранжевым хохолком.

– Взять! – услышал я за спиной.

Оглянулся. Холуй несся первым, те двое отстали. Я дернул калитку. Закрыто. Быстро лег на спину и подкатился под ворота. Бакс подлез рядом. Холуй тоже поднырнул, я размахнулся и огрел его по лапам своим копьем. Холуй завизжал и втянулся за решетку.

Эти двое орали Па, чтобы он открыл ворота. Я еще раз оглянулся.

На крыльце дома стоял Па. Лицо у него было растерянное и жалкое.

Глава XVI Черная поляна

Я проснулся. Комната была пуста. Телевизор был выключен. Из-за закрытой двери слышались негромкие голоса.

Один голос был мне незнаком. Второй голос я узнал сразу. Белобрысый. Голоса спорили.

– Вы же прекрасно понимаете, что расследование отнюдь не завершено, – говорил первый, незнакомый мне голос. – По большому счету расследования вообще не было. Дуболомы из милиции верят в то, что это он убил девочку. А доктора Коляскина никто не слушает…

– Ваш отдел и так возился с этой историей слишком долго, – отвечал Белобрысый. – К тому же вы прекрасно понимаете, что все эти расследования – не более чем отвлекающий маневр. Эти расследования никому не нужны… Если милиция и население уверены, что он убийца, – так это просто отлично! Это облегчает нам задачу…

– Случай неординарный, – говорил первый. – Я имею в виду это существо, эту, с позволения сказать, девочку…

Тишина. Белобрысый молчит.

– Я был на вскрытии, – продолжал первый. – И все видел своими глазами. Вы хотя бы понимаете, с чем мы столкнулись?

– Я прекрасно понимаю, с чем мы столкнулись, – отвечал Белобрысый. – Я тоже был на вскрытии. И понимаю, что подобное существо попало к нам впервые. Тем более надо обеспечить секретность, нужно представить все так, чтобы общественность подумала, что это обычный случай…

– Этот парень поймал вам…

Тут первый сделал длинную паузу.

– За это ему, конечно, большое спасибо, – сказал Белобрысый. – Но я должен обеспечить операции прикрытие. Мы уже задействовали газеты и телевидение, мы уже развернули кампанию… Вы хоть понимаете, чем может обернуться утечка информации? Одна мысль о присутствии среди нас этих существ опрокинет установившийся миропорядок. Вам что дороже – судьба одного мальчишки или благополучие человечества?

– Вы задаете глупые вопросы, – ответил первый. – И подменяете понятия…

– Это бесполезный спор. Мы ни до чего не договоримся. Вы не понимаете….

– Нет, это вы не понимаете, – сердился первый голос. – Вы не понимаете! Вы не понимаете, что вот этот парень, которого вы собираетесь убить, – этот парень раскусил существо и смог с ним справиться. Один. За несколько дней. А сколько лет вы гонялись за подобной тварью? Двенадцать? Пятнадцать?

– И что?

– А то, что это не обычный парень…

– Обыкновенный мальчишка. Просто так сложились обстоятельства…

Зашелестела бумага.

– Вы взрослый человек! – нервничал первый. – Вы же понимаете, что просто так ничего не происходит.

– Давайте-ка без этих сказочных штучек, – отвечал Белобрысый. – Все просто. Это обыкновенный парень. Эта тварь попала в их дом, и он ее раскусил. Вот и все.

Они опять замолчали, и в этот раз пауза затянулась.

– Поверьте мне, что это не обыкновенный парень, – сказал наконец первый голос. – Я знаю. У меня большой опыт. В Департаменте лежат письма из трех университетов, заключение комиссии… Он может быть полезен, а вы его собираетесь, как обычного уголовника!.. Если подобрать таких, как он, то можно создать отдел по борьбе…

– «Секретные материалы»? – усмехнулся Белобрысый.

– Но мы должны как-то прореагировать… Создание подобного отдела – это продиктованная временем необходимость. И я настаиваю, чтобы этот случай был изучен более тщательно, следует сделать определенные выводы…

– Это невозможно, – твердо ответил Белобрысый.

– Почему? – удивился первый.

– Вы же знаете правила. Вы сами их составляли! Любой объект, имевший близкий контакт с…

Тишина.

– …сами знаете с кем, должен быть изолирован. А уж куда ближе контакт – он… сами знаете, что сделал… Так что я ничего не могу. К сожалению.

Послышался звук, будто кто-то ударил кулаком в стену.

– Надо что-то предпринять, – просительно сказал первый. – Надо.

– Ничем не могу помочь, – ответил Белобрысый. – Ничем. Департамент уже вынес постановление.

Стало тихо. Я слышал, как работают лопасти вентилятора и течет по трубам вода.

Все понятно, подумал я. Первый человек, с незнакомым голосом, хочет меня выручить, хотя и боится утечки информации. У него есть инструкции. Утечка информации на самом деле опасна, это понятно. Что станут делать люди, если вдруг узнают, что среди них водятся такие твари? Это будет сильнейшим шоком для человечества. Как если бы вдруг оказалось, что все сказки про вампиров вовсе не сказки, а суровая правда жизни.

Белобрысый вдруг сказал:

– Ладно. Я попробую… попробую его вывезти, хотя сами понимаете, это определенный риск…

Они ушли.

Больше в этот день ничего интересного не произошло. И я уже дошел почти до конца своего рассказа. Осталось совсем немного. Осталось вспомнить последний день. Самый главный.

Я бежал по улице Розы и помаленьку выдыхался. Холуй догонял. Даже хромая, эта скотина продолжала исполнять свои жандармские обязанности. Нет, я мог с ним расправиться, но мне для этого понадобилось бы минуты четыре, не меньше. А за четыре минуты нас догонят менты. Поэтому я бежал вдоль улицы, бежал не спеша, экономил силы. Холуй постепенно подтягивался ближе. Бакс несколько раз порывался разобраться с Холуем, но я его не пускал. Его бы пристрелили эти, из милиции, а Бакс мне был нужен. Он был моим другом – это раз, и я собирался его использовать – это два.

Но они нас не достанут. В нужный момент я сверну в сторону леса, туда, где машина не проедет. А когда Холуй увяжется за нами и потеряется между кустами, я легко с ним разберусь. Я давно знаком с собаками и знаю, как с ними обращаться.