– Понятно. Найти, передать привет, спросить рецепт маминых тушеных баклажанов…
– Постарайся.
Я уж постараюсь.
Во-первых, мне на самом деле есть о чем его спросить. Накопилось.
А во-вторых – за мной должок. Шрам на шее есть, он взывает к отмщению.
– Все то, что я говорил, – это не шутка, – напутствовал Ван Холл. – Он очень, очень опасен.
Я кивнул.
– И еще. – Ван Холл прищурился. – На случай, если ты решишь дать деру… Ты ведь такой неспокойный мальчик… Так вот. В твоем правом легком помещается универсальный маяк. Но это не просто маяк. Не просто. Кроме навигатора в капсуле помещается капсула с таймером. Что в капсуле? Это очень больно. И безнадежно.
– Три месяца? – усмехнулся я.
Ван Холл кивнул.
– Ты догадливый, – сказал он. – Чересчур догадливый. Именно поэтому мы приняли небольшую меру предосторожности. Уж не обессудь.
– Обессужу. И можете не надеяться, я вас не прощу.
– Твое дело. Если тебе не удастся вернуться через три месяца – ты умрешь.
Я не сказал ничего.
Эта новость ухудшила мое настроение. Но… Но об этом я потом подумаю. С этим я как-нибудь справлюсь. Три месяца – много. Один финляндец обнаружил иголку в стогу сена за шесть часов. Три месяца – куча времени.
– Не пробуй ее извлечь, – посоветовал Ван Холл. – Это закончится плохо. Извлечь ее можно лишь в лабораторных условиях. И чтобы тебя немного подбодрить. По возвращении на твой счет будет помещена сумма в размере пятидесяти миллионов.
В соответствии с лучшими тоталитарными традициями – капсула с ядом в виде кнута, пятьдесят лимонов в виде пряника. Вернусь, вступлю в общество любителей Ивана Грозного.
– Это так трогательно, – сказал я. – Даже слезы на глаза наворачиваются. Такая забота…
– Иди. – Ван Холл отвернулся. – Тебя уже ждут в корпусе.
Я пошел.
– Эй! – окликнул Ван Холл.
Я обернулся.
– Знаешь, почему мы выбрали тебя?
Ну, вот оно. Откровение. Сейчас!
– Ты очень… – сказал Ван Холл.
И все. Что «очень», так и не вывалил. Какая неприятность.
Меня действительно ждали.
Сначала Йодль. Старый кровосос долго меня осматривал, проверял на разных приборах и так, вручную. Щупал, тыкал пальцами, веки на глазах оттягивал.
– Здоров, – сказал Йодль. – Совершенно здоров.
– Доктор, – не выдержал я. – Вам когда-нибудь стреляли в затылок?
– Принимайте витамины, – ответил доктор Йодль и сунул мне в руку обычный стакан с шипучкой.
Затем меня ждал Варгас. В техническом отсеке. Варгас сидел на столе, курил. Рядом с ним на столе лежал завернутый в фольгу предмет.
– Это кусок поросенка пекари, – пояснил Варгас.
– Запеченного в яме с пряностями?
– Точно. Тебе в дорогу. Выписал вертолетом.
– Спасибо.
Варгас кивнул. Затем отобрал у меня револьверы, осмотрел.
– Порядок, – сказал он.
Появился вождь спецназовцев Гришин. Он злобно посмотрел на Варгаса. Варгас отошел. Гришин нацепил на меня бронежилет, затем принялся обвешивать оружием. Бластер. Запас батарей к нему. Два супербулата. Пять осколочных гранат, пять шоковых гранат, арбалет и стрелы. Я испугался, что все дело закончится сапогами-скороходами, но Гришин сказал, что скороходы брать бесполезно, поскольку топлива на Планете Х не достать.
Зато неплохо бы взять еще помповое ружье для ближнего боя…
От ружья меня спас Седой. Седой сказал, что всему должен быть свой разумный предел. К тому же мне еще нужно взять необходимое компьютерное оборудование.
К моему счастью, компьютер весил немного и помещался на левой руке. В компьютере было много всяких полезных приспособлений, но с ними я должен был разбираться уже на месте преступления. За порогом.
Да, еще шлем. Роскошный шлем, способный выдержать… ну, короче, если слон на него наступит, он даже не пискнет, я уже говорил.
Прибежал мастер меча Кобракава, стал требовать, чтобы я прихватил еще катану. Но катану Седой тоже отклонил, сказал, что она может нечаянно повредить парашют. Тогда Кобракава подарил мне комплект сюрикенов. Я поблагодарил, хотя пользы особой в них не видел – метать-то я их все равно не умел.
В результате всей этой экипировки я превратился в мощную боевую единицу, в одиночку способную отражать атаки с воздуха, суши и даже из-под воды. Во всяком случае, некоторое время отражать.
Варгас пожелал мне удачи и пообещал, что к моему возвращению обязательно приготовит молодого крокодила с клюквенным соусом. Затем сказал что-то по-своему. Мне понравилось звучание его языка, как всегда. После чего Варгас достал из кармана револьверный патрон на золотой цепочке. Повесил мне на шею.
– Эта пуля никогда в тебя не попадет, – сказал Варгас. – И принесет удачу. На ней не написано твое имя, напишешь сам.
Это уж само собой.
– Попрыгай, – велел Гришин.
Я попрыгал. Оборудование, обмундирование, оружие гремело, как колокольчики в морозный день.
– Отлично. – Гришин завистливо похлопал меня по плечу.
Сам, наверное, хотел прогуляться по пыльным дорожкам Планеты Х.
– Ну вот, мы и готовы. – Седой тоже хлопнул меня по плечу.
Да, подумал я. Я готов.
– Не оборачивайся, – сказал вслед Гришин. – Это плохая примета.
Я не обернулся. Мы снова вышли на улицу.
Погода налаживалась. По небу гудели тяжелые грузовые лайнеры, разбрасывали хлорид серебра или какую другую химическую тучесворачивательную дрянь – расчищали, короче, эфир, плацдарм для шага в неведомое.
Это меня порадовало. Это только говорят так: начинать в дождь – к удаче. На самом деле к удаче, когда в говно с утра влетаешь, а дождь – это просто дождь. А хорошая погода – это всегда хорошо. И вообще, честно говоря, идти было довольно тяжело. Не знаю, как чувствовали себя рыцари в полном облачении, но я чувствовал себя туго. Даже плечи ныли.
Возле третьего корпуса я увидел Дрюпина и Светку, они прятались за углом блока, смотрели на меня, не моргали. Мне стало грустно. Почему-то я подумал, что больше их не увижу. И усомнился.
Но только на секунду, в кончиках пальцев ощутилось электричество, сухожилия под коленками смяклись, сердце быстро-быстро застучало, но я собрал себя и уже шагал вслед за Седым. Я чувствовал, что скоро все начнется. Небо гудело от грузовиков, земля гудела от текущего в ней электричества, мир был наполнен шумом и мощью, это было здорово.
Мы шагали по полю.