— Садитесь же, — пригласила хозяйка. Нэнси и Джорджи не заставили просить себя дважды. Они тотчас уселись и энергично принялись за еду.

— Я люблю беседовать со своими читателями, — проговорила Эйлин Брэддок. — Читателями и поклонниками. Это ощутимо помогает в работе. Да-да, не улыбайтесь. Из разговора я всегда могу понять, что произвело должное впечатление на людей, а что нет. У меня даже новые идеи возникают во время таких бесед. Посему я сразу задам вам обеим вопрос: от какой из моих книг вы получили самое большое удовольствие? Кто будет отвечать?

Нэнси через стол не без испуга поглядела на Джорджи. Та пристально изучала свою тарелку и даже перестала есть гренки. Она все еще слишком волновалась и недостаточно освоилась с необычной обстановкой, чтобы что-нибудь сказать.

Тогда Нэнси лихорадочно стала припоминать, о какой книге вели разговор Бесс и Джорджи, когда они все вместе первый раз увидели Эйлин Брэддок, сидящую в своем киоске раздающую автографы. Как же она называлась, эта книженция? Дай Бог памяти… Смерть… Смерть..

— Мне, знаете ли, — произнесла она вслух, — особенно понравилась эта… Такая увлекательная… «Смерть от ножа»!

— Понятно. Вы имеете в виду «Смерть от страха», — незлобливо поправила девушку писательница.

— Конечно же! Конечно, от страха! — засмеялась Нэнси. — до того волнуюсь, до того потрясена встречей с вами, что даже соображать разучилась. И память, как видно, отшибло. Брэддок, польщенная, ласково улыбнулась в ответ.

— Право, это слишком! Вам совершенно не из-за чего волноваться и робеть. Я точно такой же человек, как все остальные.

Она повернулась к Джорджи.

— Ну а вы, милочка? Как называется ваша любимая книга? Джорджи проглотила основательный кусок гренка с сыром и вдруг снова обрела голос.

— У меня их целых две самых любимых, — объявила она. — «Смерть от страха», разумеется, замечательная вещь. Но больше всего понравились мне романы «В западне» и «Тайны осени». Я их перечитала несколько раз. — Подбородком она указала на большой плакат из плотного картона, прислоненный к стене. На плакате была изображена молодая женщина необыкновенной красоты, очень модно и элегантно одетая. — Фифи Спинелли я просто обожаю. Не устаю ею восхищаться. Она такая бесстрашная, такая дерзкая!

Джорджи и Эйлин Брэддок принялись живо обсуждать происшествия, в которых довелось участвовать прекрасной и отважной Фифи; воспользовавшись этим, Нэнси осторожно огляделась по сторонам.

На письменном столе она увидела маленький компьютер. Вокруг во множестве были разложены листы писчей бумага. Неприбранную постель тоже усыпали какие-то листы разного формата. Поверх них, заметила юная сыщица, лежали очки с толстыми стеклами. Нэнси немедленно повернулась к Брэддок и буквально впилась взглядом в глаза автора «Тайн осени» и «Смерти от страха». Они были яркого голубого цвета. У Нэнси появилось сомнение. Вдруг эти глаза на самом деле, скажем, карие и Эйлин Брэддок просто носит голубые контактные линзы?

— …А та глава, где Фифи ползет по грязи в новом платье от парижского портного и во всех своих дорогих бусах, кольцах и браслетах, — она вообще… Она даже превосходит остальное! — Джорджи все никак не могла успокоиться насчет несравненной Фифи Спинелли.

Нэнси печально вздохнула. Теперь ее любимая подруга нарушила обет молчания и остановить ее будет, по всей вероятности, нелегко.

— Простите, ради Бога, — прервала она увлекательную беседу, обращаясь к Брэддок. — Совершенно нечаянно я заметила, что вы носите очки. А линзы контактные не носите? Или ваши глаза от природы голубые?

Писательницу, казалось, обескуражило столь бесцеремонное вторжение в чужой разговор. Секунду-другую она непонимающе глядела на Нэнси. Потом спохватилась:

— Ах, линзы? Я их действительно ношу. Они и сейчас при мне. А в чем, собственно, дело? Какое отношение контактные линзы имеют к предмету, интересующему меня и вашу приятельницу?

Мозг Нэнси заработал с предельной быстротой.

— Видите ли, мысль о них давно пришла мне в голову в связи с вашей главной героиней. Я как раз хотела обсудить ее с вами. Брэддок выглядела заинтригованной.

— Что вы имеете в виду?

— Образ Фифи Спинелли удался вам во всех смыслах. И внешне она так хороша собой, так элегантно одета… Я подумала, что женщина подобного типа должна, наверное, носить контактные линзы. Это очень модно. А потом я решила, что ей следует носить не бесцветные, а окрашенные контактные линзы. Вы, по-видимому, такие и носите?

Эйлин Брэддок нахмурилась.

— На некоторые личные вопросы я не считаю нужным отвечать, мисс Дру. Или мы ведем беседу о моих книгах, или давайте вообще закончим разговор.

— Примите мои самые искренние извинения, — огорченно промолвила Нэнси. — Мне вовсе не хотелось говорить ничего лишнего, и я не собиралась мучить вас нескромными вопросами. Как-то само собой так получилось. Впрочем, все понятно. Эти несчастные голубые контактные линзы уже второй день не идут у меня из ума, потому что одну такую линзу я нашла в ванной Сэлли Белмонт.

— Вы знакомы с Сэлли Белмонт?

— Ну, не то чтобы очень близко, — потупилась Нэнси. — То есть прежде у меня не было случая узнать ее как следует. Но теперь… В общем, понимаете, Сэлли Белмонт похищена. И Уилл Леонард тоже бесследно исчез из своего номера.

Брэддок воззрилась на девушку с откровенным недоверием.

— Сэлли похищена? Быть того не может. Я только вчера утром разговаривала с ней по телефону!

— А похитили ее вчера днем, — сказала Нэнси. — Вот в чем беда.

Она помолчала несколько секунд, потом заговорила снова:

— Значит, вы хорошо знаете Сэлли Белмонт. Уилла Леонарда вы тоже знаете?

— Это не ваше дело! — с внезапной резкостью отвечала Брэддок, поднимаясь из-за стола и с шумом отодвигая стул.

— Я совершенно не хотела вас рассердить своим вопросом, — удивилась Нэнси, — я хотела только…

— Однако рассердили, — надменно оборвала ее писательница. — Не желаю я дольше терпеть ваше нахальство! Убирайтесь из моей комнаты!

— Но почему? — в растерянности спросила Джорджи. — Что плохого мы сделали?

— Это я с вами обсуждать не собираюсь! — вскричала разгневанная Брэддок. Она гордо прошествовала к двери и широким жестом распахнула ее настежь. Добрая, радушная сочинительница детективов вдруг превратилась в злобную мегеру.

— Вон отсюда! Обе!

Не говоря ни слова, Джорджи и Нэнси послушно покинули номер 1027 и вышли в коридор. Дверь в резиденцию мировой знаменитости захлопнулась за их спинами с необычайным грохотом.

РЕДДИНГ СТРЕЛЯЕТ

Джорджи негромко свистнула.

— Вот это да! Не надо быть профессиональным сыщиком, чтобы заметить, как подозрительно она себя вела! Любопытно, почему наша Эйлин так раскипятилась, едва мы упомянули Белмонт и Леонарда? Твое мнение?