Дэн подошел к рубильнику, встал на цыпочки и с трудом перевалил его в верхнее положение. Проскочила искра, запахло электричеством, и вдоль коридора одна за одной стали загораться желтые лампы.
– Да будет свет, – сказал Дэн.
– Смотрите. – Я указала пальцем в сторону щита.
Под самым нарисованным черепом на стене красовалась намалеванная черным маркером стрелка. Стрелка указывала дальше по коридору. Над ней была аккуратно выведена английская буква «W».
– Это от слова «Wowa», – сказала я.»
– Что это? – испуганно спросил Борев.
Никто ему не ответил.
– Что это? – повторил Борев.
– Будто ты не знаешь, – так же зловеще, как и в первый вечер, сказал Малина.
– Откуда это? – продолжал допрос Борев.
– Бродячая, – сказал Корзун, но и в его голосе не было обычной уверенности. – К столовке пришла.
– А почему она воет? – не успокаивался Борев.
И снова никто ему не ответил. Корзун подождал, послушал и сказал:
– Зараза… Борев, ты же знаешь, почему она воет… Зачем тогда спрашивать?
– Я отсюда в два дня слиняю! – воскликнул Борев. – Завтра же соберу вещички и слиняю… Знаю я эти дела, сначала вой вот такой начинается, а потом…
– Никуда ты не слиняешь, Борев, – вздохнул Корзун. – Пароход придет только через двадцать дней. Так что мы попали.
– Мне читать дальше? – спросил новенький.
Борев хотел сказать, что читать не надо, но собака снова завыла, долго и протяжно, и Борев подумал, что лучше уж слушать рассказ, чем вот так просто лежать и размышлять о всякой ерунде. Остальные, видимо, подумали точно так же.
История – это хорошо, сказал себе Борев. К тому же синяк его сегодня не беспокоил.
«– Володька так всегда подписывался. – Я указала на стрелку. – У него даже на тетради такое было нарисовано.
– Дорисовался. – Жук зачем-то понюхал рисунок. – Художник выискался. К тому же так еще пять тысяч человек подписываются. И даже хуже. Это ни о чем не говорит. Такое любой мог нарисовать.
– Все равно. – Дэн зафиксировал рубильник скобкой. – Все равно идти туда.
– Это его почерк, – сказала я. – Я знаю.
Жук пожал плечами. Дэн погасил фонарик.
– Со светом веселее, – сказал он. – Идем?
– Сейчас. – Жук извлек из своего вещмешка навесной замок и приладил его к щиту, а ключ на капроновом шнурке повесил себе на шею.
– Зачем это? – Я указала на замок.
– Это чтобы свет никто не выключил, – пояснил Дэн. – Кстати, идея неплохая. Молодец, Жук.
– А то, – загордился Жук. – Предусмотрительность – это самое главное. Леску привязывать будем?
– Зачем еще леску? – удивилась я. – Вы что, рыбу ловить тут собрались?
Жук подмигнул Дэну.
– Валя, – спросил тот, – ты про нить Ариадны чего-нибудь слышала?
– Не дура уж, читала.
– Ну вот. – Дэн достал из рюкзака катушку и протянул ее Жуку. – Это на всякий случай. Для того, чтобы не заблудиться.
Я вспомнила про целую кучу лески, которую мы купили.
– Куда привязывать-то? – Жук стоял с мотком и осматривал окрестности.
– Потом привяжем. Я тут дорогу немного знаю. Чего раньше времени колотиться? Успеем еще.
Жук согласно кивнул.
– А дальше куда идем? – спросила я.
За электрощитом коридор разделялся на три ответвления. Куда дальше мы идем, никто мне не ответил. Я сказала:
– Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – казну потеряешь, прямо пойдешь – себя потеряешь…
– Это тоже плохая примета, – вздохнул Жук. – С богатырями в таких случаях всегда какая-нибудь гадость случается. И вообще, не надо про это говорить…
Дэн подтянул рюкзак и сказал:
– Все проще, друзья. Направо пойдешь – котельная, налево пойдешь – кладовки, прямо пойдешь – бассейн. Нам надо к бассейну.
Дэн указал пальцем в средний проход.
– Я и говорю, – повторился Жук, – давай леску привяжем. До бассейна тут недалеко. Туда-обратно – всего и делов.
– Леска нам еще пригодится, – заметил Дэн. – А до бассейна тут и в самом деле недалеко, а дорогу я хорошо помню. Так что нам леска пока не нужна.
И Дэн решительно двинулся прямо. Мы с Жуком за ним. Дик бежал рядом, высунув от жары язык.
– Тут пятнадцать лет назад такая же история произошла, мне братан рассказывал, – говорил Жук. – Здесь во время войны тайный город строили, для правительства. Со всякими ловушками, чтобы диверсанты немецкие не могли проникнуть. Потом город строить бросили, а ловушки все остались. Потом школу нашу стали строить прямо на этом месте. А в земле осциллографами всякими полости обнаружили. Братан говорит, что сначала хотели под землю бетон жидкий залить, но на цемзаводе вдруг ни с того ни с сего что-то сломалось. Так и не стали закачивать, некоторые ходы заложили кирпичами, а некоторые просто так бросили. А однажды один строитель случайно нашел подземный ход. Смотрит – в земле дыра. Он туда спустился и не вернулся. Тогда пожарных вызвали. Туда двое спустились и тоже не вернулись. Тогда взяли видеокамеру, привязали к тросу и вниз опустили. А трос вниз и потянуло. Они давай вверх тащить, а сил нет, ну они взяли, не дураки были, и на пожарную машину трос закинули. Потянули. Ну, некоторое время машина боролась, а потом и ее в дыру потянуло…
– Брехня, – махнула рукой я.
– Почему брехня? – возмутился Жук. – Мне братан рассказывал, он мелкий был, но сам все это видел…
– Тогда видеокамер не было, – напомнила я.
На это Жук не нашелся чего возразить. Он помолчал, а потом сказал:
– Все равно. Тут нехорошее место. И до понедельника тут никаких людей не будет. А кто его знает…
Историю про дыру в земле я слышала в программе «Этот загадочный мир». Один в один.
– Знаете, почему Володьку не нашли? – неожиданно сказал Дэн.
– Потому что вообще найти нельзя, – буркнул Жук.
– Потому что не там искали, – возразил Дэн.
– Как это? – спросила я у него из-за спины.
– Просто. Вы поспорили, что Володька проведет ночь там, где повесился Петрушка. Он пошел в подвал на это самое место. Милиция его там и искала. Просто Петрушка повесился в другом месте…
– Он под бассейном повесился, – вставил Жук. – Там такие трубы есть – он на них петлю и накинул. Тоже пятница была. А нашли только в понедельник, он уже почернел весь. Ну, и крысы немного его обглодали. Ноги в основном. А что самое страшное…